Рожденные в СССР. Часть Первая. Пришествие (СИ)

Костя тупо уставился на рукомойник. Нет, обычным деревенским средством для гигиены он пользоваться умел. Не совсем уж городской неумеха был, да и по миру поездил, да и не в самые популярные для туристов места. В той же Монголии делом необычным было скорее встретить по пути туалет с дверью. Чаще всего местные попросту «ходили под кусты», вернее, под камни. Просто только что Константин Маслов убедился, что внезапное озарение получило достаточно четкое подтверждение. Этот календарь он заметил еще в прошлый раз, когда мыл руки перед ужином, но не придал ему значение. Нет, все так и есть! Перекидной, кондовый советский календарь показывал семнадцатого сентября тысяча девятьсот семьдесят четвёртого года. Карл, семьдесят четвёртого года! Ни фига это не было не похоже на банальный товарищеский розыгрыш.

Вот оно его тело! Молодое и задорное, как и положено ему быть в двадцать лет. Ведь среагировал его «орган» на девичьи прелести! Не так, как в зрелом возрасте, когда больше интересует прелюдия и флирт! Это настоящее звериное желание обладать красивой самкой! Вот скажите на милость, что сейчас ему со всем происходящим делать? Это же настоящая фантастика! И почему именно с ним? Так, стоп, пока много не думай! Тогда точно с ума сойдешь. Собираем факты. Спрашиваем. Вызнаем. Но ведь все сходится? Автомобиль, одежда, дорога. Старый Чуйский тракт был именно таким. Они как-то на Пашином вездеходе проехали по оставшимся его старым участкам. Тот еще экстрим не для слабонервных! Неожиданно Маслова качнуло.

— Вам плохо?

«Эти глаза напротив», волшебные, горящие доверчивым огнем. Призрачно серые, смотрят на тебя с невыраженным вслух вопросом.

— Даже не знаю. Можно полотенце?

— Варь, да отстань ты от мужика.

— Помоги, пожалуйста, Сеня! Может, он головой ударился, потому и потерялся.

Мужчины за столом враз замолчали и задумались. Дело-то серьезное!

— И чего тогда?

— Сейчас осмотрю голову. У вас ничего не болит?

Ласковые девичьи руки зашелестели в густых мягких волосах молодого человека, теплая волна блаженства и желания начала постепенно обволакивать Константина. Он еле удержался, чтобы не положить руки на её бедра и двинуть их дальше. Он уже ясно представил блаженство познания крепкого девичьего тела. Вот же пришибло! Маслов не сразу смог успокоиться, разлепить губы и пробормотать.

— Да нет, ничего не болит. Все хорошо. Наверное, просто устал.

— Тогда для устатку надо дёрнуть, — раздался задорный голос Сени. — Ты не боись, Костик, Варвара у нас не абы кто, а медсестра с дипломом. На врача хочет учиться. Умная девка!

— Помолчи, Сеня, пожалуйста.

Было видно, что Варя желала добавить что-то более резкое, но при госте сдержалась.

— Да все хорошо, Варвара Николаевна. Еще малость посидим и на боковую.

Девушка неожиданно застеснялась Костиного взгляда и направилась к двери. Маслов же облегченно вздохнул. Её присутствие стало больше похоже на пытку. Вот так гормональный штормище его накрыл!

— Всем спокойной ночи! Отец, не засиживайтесь.

— Хорошо доча, — дядя Николай налил еще по одной, выпил, крякнул и закусил картофелиной, макнув её в плошку с мелкой солью. Потом он обратился к Маслову. — Костя, ты закусывай. Огурцы сей год не уродились, мелкота одна. Тут черемша и дикий лук, да грибочки нашенские.

— Спасибо.

Они немного помолчали, даже Семен малость окосел и сидел за столом, облокотившись на него локтями. Как будто поддерживал себя. Так бывает после тяжелого трудового дня, когда уставший организм нежданно враз размякает. Николай Иванович кивнул на племянника.

— Устал-таки, бродяга. Вот так всегда — наговорит, наколобродит, а потом тащи его спать. Ты, Костя, на Варю не серчай. Строга она, так одна с братьями росла. Мамка у нас боляща, вот доча и пошла на доктора, чтобы народ лечить. Богоугодное это дело. Сынки — вот наши по стране разъехались, она осталась.

— Да я что, я ничего. Хорошая у вас дочка. Спасибо за хлеб-соль. Давайте Семена спать уведу.

К своему вящему удивлению, Маслов с показной легкостью взвалил на плечо Сеню и вопрошающе уставился на дядю Николая. Тот ободряюще усмехнулся в усы.

— Силен ты, парень. Спортсмен, одним словом. Варя вам в боковой постелила, где братья раньше жили.

Что? Где он? Константин Маслов заполошно подскочил на старой кровати из крепкого кедрового дерева. Затем заторможено осмотрел стены, покрытые простенькими обоями, заметил старые ходики, грубо сколоченный стол с пачками книг на нем и внезапно все вспомнил.

Это был не сон!