Рожденные в СССР. Часть Первая. Пришествие (СИ)

Машеров сложил свои длинные руки на стол и еще раз с горечью припомнил собственную мысль. Сколько в этом здании прекрасных людей по отдельности, но почему в итоге их совместное движение вперед превратилось в затхлое стоячее болото. Недостаток решительности? Косность? Необразованность? Отсталость? Банальное неумение управлять сверхдержавой? Наверное, все это по отдельности и вместе взятое. Сейчас главное для него самого — разглядеть «окно возможностей» и устремить именно туда всю энергию, какую только можно собрать в кулак воли. Только потому он и согласился переехать из Минска. Стать обычным статистом не для его энергичной натуры.

Еще один персонаж уже был отчасти знаком Петру Мироновичу, встречались на пленумах и Совмине. Хозяин «колыбели Революции» и к тому же однофамилец бывшего государя Земли Русской Григорий Васильевич Романов — первый секретарь Ленинградского обкома КПСС. Симпатичное интеллигентное лицо располагает к себе, широко открытые серые глаза выдают острый ум. Звезд с неба вроде не хватает, но как потом признают потомки, он был самым успешным управленцем, за всё двадцатое столетие в жизни региона.

Во всяком случае «Романовская» эпоха запомнилась массовым строительством с небывалыми темпами и рекордными показателями. При нем построили около ста миллионов квадратных метров жилья — до сих пор этот рекорд городского строительства так никем и не побит. Жилищный вопрос в Ленинграде был отчасти решен, ленинградцев переселяли из коммуналок в отдельные квартиры. Очередь была сокращена с 10 до 5 лет, и люди уже примерно знали, когда получат жилье. Организаторский талант у Романова было не отнять, это во все времена редкое явление. Он и выделил его среди многих. Машеров усмехнулся, вспомнив анекдот: Турист из бывших русских белоэмигрантов посетил советский Ленинград. Возвратившись в Европу, он рассказывал, что «наша прежняя столица Петербург изменилась незначительно, разве что сменила название в честь пролетарского вождя. Ну а так все по-прежнему: Зимний стоит, Елисеев торгует, Мариинка танцует, Романов правит».

Большим плюсом ленинградского партийного лидера был и тот, казалось бы, малозначительный факт, что он никогда не допускал человеческого унижения, не позволял так называемого «партийного хамства». Вот тут как раз стоит сравнить его с будущим «царем» всея Руси Борисом Ельциным. Да и по слухам сам Брежнев считал Романова будущим преемником, думал, что тот успеет набраться опыта и что самый способный руководитель. Было ли это так еще предстояло проверить, но приглашение в «подполье» говорило о многом. Иметь такую фигуру в будущих кулуарных войнах в качестве туза было выгодно всем «прогрессорам».

Машеров за эти полгода прочитал немало фантастических книг и иногда выдавал «на-гора» совершенно неожиданные термины. Вот как-то он и обозвал их собрания «Прогрессорским комитетом». Фраза многим понравилась и ушла в жизнь, особенно в среду ЦеКовских аппаратчиков. Вообще, многое связанное с гостями из будущего потихоньку входило в советскую моду. Слова, новые фасоны одежды, более непринужденные отношения между людьми. Фактор, который уже нельзя было не учитывать ни в чем и всем.

Полузапрещенный «Час Быка» Ивана Ефремова также произвел на бывшего первого секретаря неизгладимое впечатление. «Ничего себе легковесные книжонки!» — подумал он еще тогда. — «Вот они настоящие люди «длинной воли»! Изменившие суть себя и собственное будущее. На них надо нам равняться, а не оглядываться на партийные псалмы родом из девятнадцатого века!»

Коммунизм для поколения Машерова всегда был несбыточной мечтой, чем-то несоизмеримо далеким, о чем серьезно не разговаривали. Кто они такие, пережившие войну в разгар молодости, чтобы мечтать о таком счастье! Пусть с этим разберутся более удачливые потомки, они будут образованней и мудрей. Вот и допрыгались. Мечта не просто должна быть, она обязана быть досягаемой и ясной для всех!

— Товарища Егорова ждать не будем. Сейчас сообщили, что он в отъезде, — Соломенцев положил трубку телефона. — Силовой блок сегодня также не придет. Петр Иванович очень занят, про Кирпиченко, и говорить нечего. С его гадюшником еще разбираться и разбираться.

От Машерова не ускользнуло, что в этот момент Шелепин на мгновение скривился, видимо, не считает Госбезопасность совсем уж пропащей конторой. Впрочем, он прав, безопасность краеугольный камень любого государства. Только вот как это на практике согласуется со строительством настоящего коммунизма? Да и с человеческим отношением к людям? Почему-то люди в погонах всегда априори ставят себя выше остальных сограждан. Он прочистил горло и задал вопрос первым. Пусть у него пока ранг в местной табели не самый высокий, зато есть желание крепко поработать. Ничего, пусть привыкают!

— Что за повестка дня у нас такая срочная, что пришлось в субботу собраться?