Рожденные в СССР. Прорыв

— Ну, ты говори да не заговаривайся! Советский офицер свою честь никогда не замарает!

Рашид вскочил с места и забегал по комнате. Семен также не утерпел и в ответ вскипел:

— А когда армию вводили в Чечню в девяносто четвертом, знаете, сколько было предателей? Откуда они взялись? Мы кишки на кулак наматывали, а эти твари продавали месторасположение наших ребят, загоняли по хорошей цене оружие бандитам, или отсиживались в тылу. Ссучилась страна, потому и погибла!

— Врешь, молодец!

— Так, товарищи офицеры, — командный голос полковника остановил обоих крикунов, — возьмите себя в руки! Семен Степанович, извините, все забываем сколько вам на самом деле лет. Вот и не верь в чудеса! А вы, получается, воевали?

— Два месяца перед дембелем в Грозном в первую чеченскую кампанию. Потом остатки нашего батальона вывели под Ростов. Так что возвращался я домой не из своей части. Там же и встретил при трагическим обстоятельствах полковника Мясникова.

Стаханов и Феткулин пристально уставились на товарища. Тот пожал плечами:

— А что я вам мог сказать? Вы бы поверили? Сам в ахере.

Полковник повернулся к Семену:

— Тогда нам будет проще общаться с человеком, прошедшим войну и пережившим катарсис.

Ракитин внимательно посмотрел на Стаханова. Тому на вид меньше пятидесяти. В Великую Отечественную воевать он никак не мог.

— Горячие точки?

Полковник наморщил лоб, затем кивнул. Видимо, они между собой боевые выезды называли как-то иначе. А ГРУ много где и чем за историю своей конторы поучаствовало. Земля большая, и очень далеко распространяются интересы второй сверхдержавы мира.

— Тогда продолжим. Дальше как раз о Первой чеченской войне.

Мясников дернулся:

— А что, была еще и вторая?

— И вторая, и война с Грузией, и на украинском Донбассе гражданская.

Глаза у ГРУшников сверкнули, но они дисциплинированно молчали, пока шла презентация. Уровень заряда еще позволял, и Ракитин показал собранное в полном объеме. Затянулось все на два с половиной часа. И все участники просмотра к концу показа находились не в самом лучшем состоянии. Потому Семен загодя ушел на кухню подогреть чайник. Затем к нему присоединились остальные.

Офицеры больше помалкивали, переваривая увиденное на экране ноутбука. Если раньше у них были сомнения в честности Ракитина, то сейчас противопоставить подобному фактору оказалось нечего. Разве что объявить Семена инопланетянином, сбивающим землян с панталыку.

— Пожалуй, нам это сейчас необходимо, — протянул полковник и начал открывать свой портфель, достав оттуда бутылку коньяка. — Как знал, с собой прихватил. Правда, для другого случая. Но все к лучшему!

Мясников тут же полез на полки, а Семен в холодильник.

Глава 12 Логика вывода. 6 июня 1973 года

— Ну что, товарищи офицеры, — Стаханов метнул взгляд на Ракитина и добавил, — и рядовые, примем! Во избежание!

Молдавский коньяк был пахуч, но мягок, легко скользнув в пищевод и согрев желудок. Семен бросил взгляд на этикетку. «Дойна». Он о таком коньяке и не слышал. Посмотрев на мрачных аборигенов, пришелец из будущего заметил:

— Я, конечно, не хочу торопить события. Но в первую очередь мне нужно обеспечить сохранность и заряд техники. Ведь вы не последние зрители?

— Есть какие-то технические проблемы?

— Портативный компьютер питается от стандартной сети на 220, но чувствителен к перепадам напряжения.

— Делов то, бросил Рашид, — нужен обычный стабилизатор. Тут разве нет?

— Должен быть, — поднялся с места Мясников.

— Подождите, товарищи! — остановил всех Стаханов. — Давайте оставим это дело специалистам! Мало ли что.

Иван Петрович кинул острый взгляд на главного гостя:

— Товарищ полковник, уже есть какие-то идеи?

Тот налил еще по одной и тяжело вздохнул:

— Пока не определился. Задачку вы мне задали… Ёкала манне етрить ангидрид налево! Удружили, ученички хреновы!

— Товарищ полковник…

— Отставить! Надо все по уму сделать. Вы хоть представляете всю ответственность? Это же можно историю поменять, столько народу спасти. И страну. А можно и уничтожить раньше времени. Семь раз отмерь, или без конца останешься.

Все без лишних слов выпили и закусили. Стаханов убрал бутылку в портфель, мужчины перешли на чай и сушки.

— Нужно сообщить кому-то. Мы же не можем единолично решать такое… — развел руками явно растерянный Феткулин.

— Кому?

— Высшему командованию. Смежникам. Мы же военная разведка, это не наш профиль.

— И то верно, — задумался Стаханов. — Проблема требует комплексного подхода. А мы всего лишь военные разведчики.

— Это внутреннее дело, и к тому же политическое.

Ракитин, внимательно слушающий офицеров, остановил всех неожиданным заявлением.

— Ни в коем случае не сообщайте в КГБ. Или я откажусь от сотрудничества.

На кухне воцарилось молчание. Если молодые офицеры смотрели на Семена с некоторым удивлением, то полковник не выказал ничего, лишь спросил:

— Это личное или есть более существенные причины?

Ракитин вздохнул, но деваться было некуда, придется ему поделиться сомнениями: