Рожденные в СССР. Прорыв

— На самом деле ему под пятьдесят, Лев Сергеевич.

— Посмотрим. Ну, что, товарищи офицеры, показывайте, рассказывайте. А то который день меня кормят сказками.

При этом Толоконников выразительно глянул на Стаханова. Уж слишком крепко он влез в это странное дело, хотя данные старым знакомым были переданы чрезвычайно важные. За такие и душу дьяволу продашь. Любая разведка мира за подобной информацией годами гоняется, а тут на блюдечке принесли. Но все равно оставались сомнения. Нельзя в его работе без них.

Ноутбук был уже включен, стулья расставлены. За эти дни Ракитин улучшил презентацию, сделал её более ёмкой. В шкафчике ждали своего часа бутылки коньяка, водки, хлебушек и консервы. Жили они тут просто, по-армейски.

— Ну обо мне вам уже доложили.

Ракитин уперся взглядом в полковника Стаханова, тот кивнул в ответ.

— В пределах разумного.

— Ну что, тогда приступим. Я не знаю причину своего попадания в ваше время, как и отчего внезапно стал моложе. Как будто меня схватила из моей эпохи лопасть ветряной мельницы и закинула сюда без спроса.

— Как вы сказали, мельницы? — неожиданно встрепенулся генерал.

— Да, мельницы.

— Было сновидение с мельницами?

— Было. А откуда вы…

— Потом. Показывайте. Это и есть ваш ЭВМ из будущего?

— Портативный вариант, и не самый лучший и мощный. Есть защищенные для военных.

— Солдаты используют ЭВМ на поле боя?

Ракитин сообразил, что для этого времени «шедевры» Голливуда с роботами и искусственным разумом еще не дошли. Да они еще и в Америке не вышли. Время Терминатора и Скайнет еще впереди. Как и само понятие ПС.

— Потом объясню.

Презентация проходила примерно так, как уже несколько раз до этого. Чтобы получить доверенных людей, им пришлось рассказать и показать часть материала. Зато сейчас они были в них уверены. Особенно долго пытали «пришельца из будущего» техники. В конце концов, он сдался. Больно уж заковыристые вопросы у них были. Семен не был рукожопом, но все-таки в первую очередь являлся гуманитарием. И совершенно не знал всех хитросплетений компьютерной техники. Его идея переснять все с экрана технарям понравилась. Люди там были в званиях от капитана до майора, то есть рукастыми и опытными. Они затребовали нужную технику, пленки, химикаты и сами оборудовали лабораторию, погрузившись с головой в работу.

Заместитель начальника ГРУ поначалу воспринимал показанное скептически, затем его лицо начало принимать все более задумчивое выражение. Стаханов часто выходил курить. Ему тема уничтожения его родной страны не заходила вообще. Он сильно нервничал, и это со стороны было заметно. Даже Толоконников время от времени бросал на него красноречивые взгляды. Но, когда пошли кадры событий конца восьмидесятых годов, а затем и дальше, и генерал не выдержал. Потребовал перерыв и сигарету.

Вернувшись, он начал что-то чиркать в блокнот, заметив при этом:

— Не бойтесь, это не конспект. На сторону не уйдет. Сам себе вопросы накидываю. Узнать по своим каналам. Вам, кстати, Семен Степанович, большое спасибо от командования Тихоокеанским флотом. Столько людей спасли. Понятно, что вас лично они не знают, но благодарили ответственные службы. Много у вас там еще подобного материала?

— Я сам не знаю, товарищ генерал.

— Давайте в своем кругу Лев Сергеевич. Вы не мой подчиненный. Хотя была идея дать вам офицерское звание лейтенанта. У вас же высшее образование?

— Да. Но я присягу давал Российской Федерации.

— Но родились же в Советском Союзе?

— Да.

— Годится. Новое государство стало, как я понимаю, преемником. Так что и присяга годна. Или считаете, что Родина у вас разная?

Ракитин прищурился:

— Лев Сергеевич, если бы я так считал, то и не нашел бы всех вас. Знаете, сколько в моем времени людей, свято ненавидящих «совок», то есть всех вас и страну скопом?

Сидевший поодаль Мясников не выдержал:

— А почему они нас ненавидят? Что мы им плохого сделали?

— По разным причинам, Иван Петрович. Навязанное людям антисоветское мифотворчество, откровенная ложь на уровне государства и его идеологических структур. Почти в каждый фильм или сериал они специально вставляли толику антисоветчины. Вы не представляете, насколько вранье было тотальным.

— Деятели искусства постарались? — тяжело спросил Стаханов.

— И они самые. Но чаще всего их финансовые спонсоры, продюсеры.

— Почему?

— Догадайтесь сами какой чаще всего они национальности, и с кого начинали в советские годы. Они обижены на советскую власть, что та не дала им сразу стать миллионерами, не разрешала спекулировать и творить что хотят.

Офицеры переглянулись, но тему благоразумно развивать не стали. Пришелец из будущего заметно нервничал. Толоконников лишь кивнул:

— Об этом мы еще поговорим. Продолжайте. Мы остановились на восемьдесят девятом?

— Так точно.