Рожденные в СССР. Прорыв

Вызывала недовольство реформа и у руководителя Госплана Николая Байбакова. Преобразования касались прежде всего вопросов планирования и непосредственно отражались на деятельности байбаковского ведомства. Косыгину оппонировал и министр обороны Гречко. На сей раз камнем преткновения стали оборонные расходы, которые глава правительства считал завышенными. Любили военные вбухивать средства без счета.

Сопротивление советской номенклатуры помешало полновесно проводить экономическую реформу, которая вскоре забуксовала. Кому охота терять нити управления и давать излишнюю самостоятельность предприятиям и организациям. Даже такие передовые инициативы, как знаменитый «Щекинский метод», примененный на «Щёкинском химкомбинате», хоть и показали свою эффективность, но были свернуты правительством в 1971 году. Когда самостоятельность предприятий сызнова была урезана. Другая сторона медали реформ — предприятия искусственно повышали себестоимость продукции, а теневая экономика, использующая нереализованный спрос населения росла.

После «золотой» пятилетки темпы роста замедлились. Противники реформ выступали против самостоятельности предприятий, опасаясь за их подконтрольность центру. Сыграла роль и либерализация в Чехословакии — Пражская весна 1968 года, возможно, напугавшая членов Политбюро. Возрождение рыночных факторов в развитии экономики посчитали вредными и опасными. В итоге в 70-е реформа была свернута. Однако широкие права, данные предприятиям и союзным республикам полностью отобрать уже было невозможно.

«Ничего не осталось, все рухнуло. Реформы попали в руки людей, которые их вообще не хотят. Людей, с которыми я разрабатывал материалы, уже отстранили. И я уже ничего не жду…» — говорил Косыгин уже в 1971 году.

И все это было итогом однобокого подхода к реформе. Экономика — это живой и постоянно меняющийся механизм. Потому необходим был постоянный творческий процесс в ходе её реформирования. Чтобы менять концепцию прямо на ходу. Многое из услышанного было внове. Косыгин во время прений больше помалкивал. Ведь и его вина была в том, что он изначально слишком доверился одной части экономической науки, которую символизировал Либерман, и не услышал голос военно-промышленного комплекса, одного из локомотивов советской промышленности. Армейская реформа времен Н. С. Хрущева базировалась на создании и использовании в оборонной промышленности высоких технологий, и привела к широкому внедрению в войска ЭВМ, автоматизированных систем управления, радиотехнической аппаратуры, новых средств связи и высокотехнологичных образцов вооружения и военной техники.

Вот тут надо признать, что именно отечественная оборонка, достигшая на пике экономической активности больших циклов Н. Д. Кондратьева колоссальных успехов, явилась той потенциальной базой, которая легла в основу реформы Косыгина-Либермана, и вполне могла лечь в основу несостоявшейся реформы тотальной информатизации народного хозяйства Глушкова В. М. Что интересно, несмотря на то, что Н. С. Хрущев был далек от науки, по своей природе он был склонен к новаторству. Его природное чутье и настойчивость блестящей плеяды отечественных ученых того времени позволили не только правильно определить главные направления в оборонительной стратегии страны, но и обеспечить поддержку их развития.

Именно в 1950-е годы были созданы стратегически важные и самые передовые отрасли оборонной промышленности, в том числе по направлениям радиоэлектроники, ракетной техники, автоматизированных систем управления, средств связи и передачи данных. Были созданы сотни конструкторских бюро и сформированы тысячи исследовательских лабораторий. Советскую оборонную промышленность 1950–1960-х отличала подлинно научная организация труда и не использовать этот потенциал было глупо. И сейчас Косыгин с новым правительственным «мозговым центром» попытался привести в некий баланс задуманное в шестидесятые, привнеся в них послезнание из будущего. Ведь без реформированной экономики у страны не было будущего. Это он как хороший экономист отлично понимал, а неудачи только утвердили его в верности планирования.

Именно поэтому Косыгин примкнул к «обновленцам». Без застрельщиков с верхов партии прогнуть систему партократии и номенклатуры было невозможно. Она съест любые благие начинания. Типичный советский руководитель — это функционер, чиновник, в совершенстве владеющий правилами аппаратной игры. Он не очень образован, подча, несмотря на диплом о высшем образовании, почти безграмотен, марксизм знает в объеме «Краткого курса» и сталинской политграмоты, нетерпим к инакомыслию и новым идеям. Непривычен к ответственности и не любит ее. Но именно через этих функционеров, по вертикали от начальника к подчиненному шла координация всех усилий по построению советской централизованной экономики.