Рожденные в завоеваниях

Винир забывает о кольцах, кивает Хозяйке и жестом приказывает проводить его к сыну. Он никогда не смел надеяться на то, что наконец придет эта минута. У мужчин его семьи чаще рождаются дочери, чем сыновья, и Винир не стал исключением из этого правила. Но сын — его сын, он может воспитывать его, обучать, вести к взрослению. Винир подумал о том, что чувствовал бы себя совсем иначе, если бы вот так, из третьих рук узнал о рождении дочери. Да, сыну уже давно бы следовало появиться!

Хозяйка привела Винира в одну из гостевых комнат браксанского крыла и оставила его там. Его ждала женщина, красота которой однажды совратила его на повторение ошибок предков. Но разве традиционные опасения не показали свою несостоятельность в этом случае? К’сива была из Зарвати, как и он сам, тем не менее их союз оказался плодотворным. Если бы в ребенке проявились какие-то физические или умственные недостатки, явившиеся результатом такого близкородственного спаривания, то его тут же убили бы, а Виниру сообщили — если бы ему вообще соизволили что-то сказать — что ребенок родился мертвым. Чистокровный ребенок Зарвати! Как это прекрасно, каким великим человеком он может стать! Единственному сыну лорда Винира и подобает стать выдающимся браксаном.

— Госпожа, — тихо проговорил лорд. Браксаны редко бывают нежными; но это был как раз такой случай. — Нет слов, даже в нашем языке, которые могли бы выразить мою радость — или мою благодарность.

К’сива улыбается и раскрывает сверток, что держит на руках, из него показывается крошечное личико.

— Идеален во всем, — ответила она и протянула ему ребенка. — Твой сын, кайм’эра.

Винир неловко берет крошечное существо из рук женщины. Потом сработал инстинкт и он понял, как надо держать младенца. Винир заставил себя на мгновение оторваться от крошечного личика.

— Проси, что хочешь, — предложил он женщине, подарившей ему столько счастья. — Мой Дом даст тебе все. Даже если захочешь остаться, и это будет выполнено.

— У меня есть собственный Дом, — улыбаясь, ответила К’сива и своим отказом от второго предложения показала, что примет первое, но поразмыслив, позднее. Обещание, данное при рождении ребенка, будет исполнено.

Винир кивнул, одновременно благодаря и отпуская ее, и вынес крошечного новорожденного сына на широкую террасу, отмечавшую внешнюю границу его личного крыла. Этой удивительной звездной ночью лорд пытался постичь произошедшее с ним чудо. Ведь рождение и есть чудо. Над его головой ярко светят звезды сквозь черную Пустоту, которая покорила Бракси. Луна, называемая Жене, только что поднялась и мерцает отраженной славой солнца; защитное силовое поле блестит и искрится вокруг нее, виднеются переходные шлюзы — серебряные круги на ярко-белом фоне. За ними, невидимая отсюда, лежит обширная территория, контролируемая Бракси, а прямо над головой в этот час находится гигантское поле боя, громаднее всех, что знало человечество за свою историю.

— Я даю тебе все это, — шепчет младенцу Винир, охваченный небывалыми, странными чувствами. — Когда ты станешь достаточно взрослым, чтоб потребовать все это, оно станет твоим. Столько власти, сколько вообще может иметь человек, на самой большой мультизвездной территории, которую когда-либо видели люди. Большего я не могу тебе дать…

Винир внезапно осознал ужасную пустоту внутри. Мир правит в темноте, где должна быть война.

— Мне жаль, что ты родился в мирное время, — сказал он тихо. — Это плохой знак. Если бы я знал, что ты появишься именно в это время…

И что тогда? Сможет ли он убедить кайм’эра нарушить договор, чтобы отпраздновать рождение его сына? У народа, который так ценит войну, дети которого и вовсе бесценны, возможно все.

— Не следует сейчас давать тебе имя, — задумчиво проговорил Винир. — Не в мирное время.

Когда в таком случае? Согласятся ли кайм’эра нарушить договор, чтобы можно было дать имя его сыну? Его смех звучит во тьме. А почему нет? Многим из них понравится такое оправдание войны. А каков момент! Азеа даже предположить не сможет о таком их шаге. Да…

— Я дам тебе войну, чтобы отпраздновать твое рождение, и азеанскую кровь, чтобы запечатать два твоих имени, — торжественно пообещал Винир. — Одно по традиции дается для твоей браксанской души, а другое — для всего мира, и все, обращаясь к тебе, должны знать: они не увидят большего, чем ты желаешь показать им. За исключением женщин, порой, — губы лорда осветила легкая улыбка. — Ты вскорости научишься всему этому.

Его предки-варвары представляли новорожденных звездам, предлагая их души освещающим небо силам. Винир стоял под теми же звездами и крепко держал сына. Он был слишком цивилизованным, чтобы следовать древнему обычаю, но все еще немного варваром, чтобы вовсе игнорировать его призыв. Мгновение тишины заменило ему обращение к звездам. Но созерцание этой ночи заставило Винира вспомнить о мире, что правит там, наверху, — мире, который оскорбляет традиции его народа и отбрасывает тень на рождение даже чистокровного браксана. И этот мир бесконечен. Но скоро…