Рожденные в Зоне. Дано не каждому

— Моргаешь? — весело спросил старший, — в первый раз водочку кушать изволил, а? предупреждать надо.

— Голова гудит, — тихо сказал Мика.

— Смотрю, ты к спиртному не расположен организмом. В таком случае держись от этой гадости подальше, понял? Сгоришь с непривычки, особенно если со старыми сталкерюгами соревноваться начнешь.

— У тебя внутри для борьбы со спиртом чего-то не хватает, — поддержал старшего Хомяк, красный от выпитого (рядом с костром валялись уже четыре пустые бутылки), — таким макаром индейцы в Америке спились начисто, и эти… чукчи в России тоже.

Мика осмотрел остатки своих припасов — да, мать явно не рассчитывала, что сын будет угощать сразу пятерых. Зато рюкзак стал почти невесомым.

— Ты куда?

— В Лиманск. Пойду я.

Старший блокпоста задумался.

— Знаешь что, парень? Давай-ка для начала к нам на базу загляни. Объясняю — нам перед комендантом отчитаться нужно, что мы тут время с пользой провели. Не переживай, все равно скоро стемнеет — куда пойдешь? Ночью все посты не окликают, а сразу кладут, потому что ночью наши по Зоне не бродят. Примем как родного, накормим, напоим… чаем, спать уложим — все по законам гостеприимства! А утром вместе с очередной сменой без проблем доберешься до Свалки… ну, уговорил я тебя?

— С ребятами нашими познакомишься, — поддержал командира Хомяк, — тебе же тут жить — пригодится. И самое главное — если станешь упираться, мы тебя все равно на базу доставим. Только силой и без радушия. Давай не будем ссориться, а?

Голова еще гудела. Мика подумал немного и согласно кивнул. Действительно, гулять ночью по Зоне — это, знаете ли… немного опасно. Да и поглядеть на сталкеров Свободы на базе, в почти домашней обстановке было любопытно. Говорили, что они целые концерты тяжелого рока устраивают иногда…

— Вот и ладненько! — искренне обрадовался старший, — я тут что придумал: ты отправляйся прямо сейчас, с Хомяком. Как раз, когда нас сменят, комендант с тобой вволю наговорится и отпустит. У бара Ганжи и встретимся. Хомяк, покажешь.

— Не вопрос!

— А ты парня сдашь и к Ганже — на вечер ужин закажешь. С лирической музыкой. У нас же гости, понял?

— Два раза не вопрос, — шутливо отдал честь Хомяк, закинул пустые бутылки в дальние кусты и стал ждать, пока соберется Мика.

После «таможни» собирать особо было нечего. Он небрежно покидал в рюкзак остатки еды, затянул узел и закинул за плечи. Готов.

Они прошли вдоль отвесного склона до места, по которому можно было подняться, уже не помогая себе руками, и полезли вверх.

— Слышь, парень, — сказал Хомяк, когда они дошли до длинного бетонного забора, — вот за этим забором и живут наши ручные кровососы. Зоной клянусь! Смотри, не забреди туда ненароком. Они же вечно голодают. Ребята пытались их перевести на другую пищу — и колбасу кидали, и водку от сердца отрывали — без толку. Ни пить, ни курить. Только сосать умеют кровопийцы. Вечером покажем тебе цирк с монстрами! — он весело захохотал.

Они прошли еще несколько десятков шагов.

— И вообще, ты серьезно в Лиманск собрался?

Мика кивнул.

— Тогда тебе тем более к нам на базу нужно! Покалякаешь с комендантом, потом можно и с нашим командиром пообщаться. Да что там можно! Он сам к тебе выйдет, как узнает. У нас командир классный! На саксофоне знаешь, как играет! Он тебе, может быть, до Лиманска даже отряд выделит — наши ведь на Военных складах тоже стоят, вот и проводят с почетом аж до Рыжего леса…

За спиной раздались приглушенные сухие щелчки, потом несколько громких автоматных очередей. Потом еще одна очередь — длинная. Потом — тишина…

Хомяк побледнел:

— Блин, это ж на блокпосту! Это ж наших валят! Парень, — он умоляюще поглядел на Мику, — не убегай. Ладно? Как родного прошу! Я быстро, только ребятам помогу и вернусь!

Он развернулся и бросился назад к блокпосту. Мика подумал — убегать он и не собирался — и тихонько последовал следом, зажав во вспотевшей ладони пистолет.

Хомяк обежал крутой склон и бросился на полянку, щедро поливая окрестные кусты очередями из автомата. Он уже не боялся случайно зацепить кого-нибудь из своих, потому что разглядел возле костра четыре неподвижных тела. Пулю, прилетевшую из-за дальнего валуна, он не услышал…

Мика не стал спускаться с холма. В наступающих сумерках было трудно разглядеть камуфлированные костюмы сталкеров, но он увидел их всех и даже кое-кого узнал — вон старший лежит, вон Молчун…. Где лежит Хомяк, Мика не знал, но по наступившей тишине догадывался — тоже где-то здесь.

А потом стриженые волосы неожиданно решили стать настоящими ежовыми колючками, зашевелились и отвердели. Мика затаил дыхание, вернее, совсем перестал дышать. По поляне между убитыми медленно перемещались бесформенные тени, только отдельные части оружия тускло поблескивали. О таких монстрах ему слышать ни разу не приходилось…

— Забирай только ценные вещи, — прошипел внизу чей-то хриплый шепот.

Мика не колебался ни секунды. Он просто доверился тому единственному чувству, которое овладело им целиком и полностью — он доверился паническому страху.