Рожденный атомом!

Это было нехорошим знаком. А, скорее, даже откровенно плохим. Не сказав ни слова, я снял маску, передал ее Дэвидсону и увидел, что он глядит вниз. Когда он повернулся, я заметил его хмурый взгляд через монокуляр еще до того, как он опустил сканер. В свете индикаторов пульта управления он выглядел слегка бледным.

— Ну? — спросил он.

— Кажется, в этот раз они натолкнулись на что-то серьезное.

— Они?

— А кто еще? Может быть все, что угодно. Ты же знаешь, что жизненные формы мутируют резко, без всякого предупреждения. Нечто внизу сделало это снова. Может быть, что-то тихо жило себе под землей, просто дожидаясь нужного момента. Что бы это ни было, теперь оно создает помехи для сканеров, а это не так-то просто сделать.

— Вначале парни доложили о провале, — тщетно глядя вниз, сказал Дэвидсон. — Ты что-нибудь видишь?

— Только светящийся туман. Больше ничего. Совершенно непроницаемый. Ну, может быть, дневной свет покажет нам что-нибудь. Я надеюсь на это.

Не показал. Неглубокое море желто-серой дымки, медленно клубящейся гигантским кругом над всем Кольцом, насколько хватало глаз. Мертвая центральная часть и внешняя зона неестественной жизни исчезла в этой дымке, сквозь которую не мог пробиться ни один инструмент, — а мы разработали множество вещей, способных видеть через туман и темноту. Дымка была очень густой. У нас никак не получалось приоткрыть эту вуаль.

— Садимся, — наконец, сказал я Дэвидсону. — За этим щитом что-то происходит, кто-то не хочет, чтобы за ним наблюдали. И кому-то придется сходить и проверить это — причем, как можно быстрее! Вероятно, даже нам.

Мы надели свинцовые костюмы последней модели, гибкие и удобные. Опустили забрала, как только увидели землю, а маленькие счетчики Гейгера, которые были у каждого из нас, принялись беспорядочно тикать, будто сам воздух там, куда мы опускались, передавал слово «смерть» при помощи азбуки Морзе.

Я искал место, куда бы сесть, когда Дэвидсон внезапно схватил меня за плечо, указывая вниз.

— Смотри!

Его голос прошуршал в наушниках моего шлема. Я посмотрел. И вот с этого места рассказывать становится весьма трудно.

Я-то знаю, что увидел. Это было ясно с начала до конца. А увидел я глаз, смотрящий на нас через бледную дымку. Но являлся ли он огромным глазом, находящимся далеко внизу, или глазом обычного размера, расположенным вблизи, я тогда не смог понять. У меня отказало чувство расстояния.

Я глядел прямо в Глаз...

Следующее, что я помню, — как я сижу в знакомой лаборатории за столом напротив Уильямса и слышу свой голос:

— .. .никаких признаков активности рядом с Кольцом. Абсолютно нормальные...

— Разумеется, есть еще озеро, — добросовестно прервал меня Дэвидсон.

Я посмотрел на него. Он, сидя у стены, непрерывно крутил в руках шапочку. Его розовощекое лицо было осунувшимся, а во взгляде, который встретился с моим, виднелось напряжение и ошеломление. И я понял, что выгляжу примерно так же.

Я словно просыпался ото сна, зная, что спал, зная, что уже бодрствую... но сон все продолжался... и я не мог прекратить это. Хотелось подпрыгнуть, ударить кулаком по столу и прокричать, что все это обман.

Но я не мог.

Что-то похожее на невероятно мощное психическое подавление удерживало меня. Когда я попытался выйти из этого состояния, кабинет на секунду поплыл перед глазами, я встретился со взглядом Дэвидсона и увидел в нем то же самое плывущее напряжение.

Это был не гипноз.

НЕЛЬЗЯ БЫЛО ПОЛУЧИТЬ должность в лаборатории Биологического Контроля, не пройдя множество тестов и тяжелые физические испытания. Никто из нас не поддается к гипнозу. Мы не можем этого себе позволить. Это тоже проверялось.

Нас можно загипнотизировать лишь в исключительных обстоятельствах, известных только самому Биологическому Контролю.

Нет, ответ был не так прост. Казалось, что он лежал во... мне. В моем мозгу захлопнули какую-то дверцу, чтобы запереть жизненно-важную информацию, которая не должна была исчезнуть... ни при каких обстоятельствах.

Через минуту, потраченную на выстраивание этой аналогии, я понял, что оказался на правильном пути. Я почувствовал себя увереннее и в большей безопасности. Что бы ни происходило в этом пустом месте в моей голове, теперь оно было под контролем моего инстинкта. А я доверял этому инстинкту.

— ...прорыв, как и доложили парни, — говорил Дэвидсон. — Вот, должно быть, из-за чего озеро начало пополняться. Хотя там все спокойно. Думаю, наши зонды присмотрят за этим.

Взгляд Дэвидсона пересекся с моим, и я понял, что он прав. Я знал, что он говорит это мне, а не Уильямсу. Разумеется, озеро не могло исчезнуть, просто пропав из виду. Мы не могли допустить худшей ошибки, чем заинтересоваться озером, рассказывая о нем явные небылицы...

Какое озеро?

Воспоминание вернулось, словно мираж, медленно выплывающий на поверхность сознания. Мы стояли на голых, безжизненных камнях мертвого центра Кольца и глядели через просвет в тумане, похожий на широкое, низкое окно в километре от нас.