Рожденный бежать

Да, так это и было. Тед стал первым в Америке профессиональным босым бегуном современной эпохи, а «файв фингерс» были разработаны в стиле «палубных» парусиновых туфель на толстой каучуковой подошве для яхтсменов. В основу при их разработке была заложена идея улучшить сцепляемость со скользкими поверхностями, создавая у спортсменов ощущение, что они бегут босиком. Чтобы понять, как они устроены, их надо было рассматривать очень внимательно, ибо они так плотно облегали его подошвы и каждый палец, что создавалось впечатление, будто Тед окунул ступни в зеленую краску. Незадолго до поездки в Медный каньон он, блуждая по Паутине, наткнулся на фото «файв фингерс» и тут же схватился за мобильник. Ему как-то удалось протиснуться сквозь кордон телефонисток и секретарей и напрямую связаться с главным исполнительным директором компании Vibram USA, которым оказался не кто иной, как… Тони Пост! Бывший руководитель фирмы Rockport, ставший спонсором тараумара в «Ледвилле»!

Тони хотя и выслушал Теда, но у него по этому поводу возникли очень сильные сомнения. Не то чтобы ему не понравилась идея вместо суперупругости и регуляции движения положиться исключительно на силу и крепость ступней. Когда-то и сам Тони пробежал Бостонский марафон в мягких туфлях фирмы Rockport, демонстрируя, что комфорт и удачная конструкция — это все, что вам нужно, без всякой там ерунды от «Шокса» вроде антипронации и гелевой стельки-супинатора. Но в «рокпортах» по крайней мере были супинаторы и упругая подошва, а в «файв фингерсах» не было ничего, кроме куска резины и «липучек». Однако эта идея показалась Тони интересной, и он решил проверить ее.

— Я начал с того, что не спеша пробежал немного трусцой, — рассказывает он, — потом больше. Я никогда не думал о «файв фингерсах» как о кроссовках, но ведь как о кроссовках я вообще ни о чем не думал.

Вернувшись домой, он выписал чек в уплату поездки Босого Теда на Бостонский марафон.

Мы уже пробежали часть пути по вершине столовой горы и возвращались в Крил, как вдруг впереди, на некотором расстоянии, из-под деревьев выступила легкая черная тень и двинулась к нам.

— Это Кабальо? — спросил Скотт.

Дженн и Билли всмотрелись в тень, а затем рванули к нему, как гончие, сорвавшиеся с поводка. Босой Тед и Луна пошли за ними. Скотт остался с нами, но его инстинкты скаковой лошади вызывали у него зуд. Он бросил на нас с Эриком извиняющийся взгляд:

— Не возражаете, если и я?..

— О чем речь? — ответил я. — Догоняйте.

— Отлично.

К тому моменту, когда «но» слетало с его губ, он уже успел унестись прочь на пять метров; его волосы взлетали, как вымпелы на руле детского велосипеда.

— Вот незадача, — пробормотал я.

Наблюдая, как Скотт скачет вперед, я вдруг вспомнил о Марселино. Скотт получил бы такое удовольствие от этого малыша. Дженн и Билли тоже — им бы очень понравилось побороться с их тройняшкой, юным тараумара. Я мог даже представить себе, что чувствовал Мануэль Луна. Нет, неправда; я просто изо всех сил старался не представлять себе этого. Здесь несчастья преследовали тараумара до самого дна каньонов, где не оставалось места для бега. Даже оплакивая своего замечательного сына, Мануэлю приходилось задаваться вопросом, кто из его детей будет следующим.

— Может, сделаем перерыв? — спросил Эрик. — Как ты себя чувствуешь?

— Не надо, я чувствую себя хорошо. Просто кое-что пришло в голову.

Кабальо был уже близко; поздоровавшись, он продолжил бежать в нашу с Эриком сторону, пока вся компания, устроив себе короткую передышку, позировала перед камерой Луиса. Здорово, что Кабальо передумал и решил все-таки прийти пробежаться; впервые после того, как мы вышли из автобуса, он улыбался. Занимавшаяся заря и привычное, знакомое удовольствие, какое испытываешь, ощущая, как тело согревается изнутри, по-видимому, уняли его тревогу. Ну надо же, как славно! Просто наблюдая за ним, я чувствовал, как моя спина выпрямляется, ноги начинают двигаться сами, словно под фонограмму.

Восхищение, кажется, было обоюдным.

— Нет, ты посмотри! — заорал Кабальо. — Вы же совсем новый медведь!

Какое-то время назад Кабальо назначил мне духа-покровителя из животных: он был холеным белым конем, ну а я медведем, осо — неуклюжим и косолапым. Но своей реакцией на меня он сейчас хотя бы немного подсластил мне пилюлю, и произошло это всего год спустя после того, как я, шатаясь и хватая ртом воздух, болтался на тропе где-то за его спиной.

— Вы совсем не похожи на то чучело, какое я принимал тут у себя раньше.

— Спасибо вон ему, — сказал я, ткнув большим пальцем в сторону Эрика. Девять месяцев проведенного Эриком тренинга в стиле тараумара совершили чудо: я похудел на 11 килограммов и легко пробегал кросс, прежде напрочь лишавший меня жизненных сил. Несмотря на пройденные за это время километры, я по-прежнему чувствовал себя легко и свободно и рвался в бой. Но, самое главное, я впервые за десять лет не занимался лечением какой-нибудь травмы.

— Этот парень просто чудотворец.

— Точно, — осклабился Кабальо. — Я видел, с чем ему приходится работать. Так в чем здесь секрет?