Рожденный диким

Я не могу побороть улыбку, которая дразнит мои губы, прежде чем сжимаю их, когда его руки начинают прижимать меня к себе все сильнее. Слезы наворачиваются на мои глаза, когда он ударяет меня в горло, но я наслаждаюсь этим так же сильно, как и он, и не остановлюсь, пока не попробую его.

Я подпираю себя рукой прямо за ртом, потому что его длина слишком велика, чтобы я могла справиться с ним сразу. Он далеко заглатывается. Я позволяю своей слюне стекать по его члену, смачивая хватку, и провожу языком по его нижней части. Опуская другую руку с того места, где она держала меня, я обхватываю его яйца и чувствую, как его член дергается у меня во рту. Кожистые круглые шары плотно прилегают к его телу. Ощущение его в моей руке и во рту заставляет меня пульсировать от желания. Я должна попробовать его на вкус.

Его бедра двигались вверх, встречая мой темп. Мои губы касаются его основания, когда я задыхаюсь, и он все глубже и глубже проникает в мое горло.

— Если не хочешь глотать, лучше остановись, — рычит он. Его хватка крепко сжимает мои волосы. Укол боли усиливает озноб удовольствия, прокатившегося по мне по мере того, как растет его потребность.

Отстраняясь, чтобы отдышаться, я слизываю предэякулят с кончика его члена, блестящего от слюны, когда я глажу его. Я хочу этот глоток. Я хочу отвести его туда, куда он привел меня. Я втягиваю его обратно в рот, позволяя ему задавать темп. Я сжимаю губы так сильно, что больше не могу, сжимаю руку, когда начинаю чувствовать его пульс.

Горячие потоки его семени ударили мне в горло, когда я проглотила его. Его стоны наполняют комнату, пока я поглощаю его до последней капли. Все мое тело гудит от возбуждения от того, что я могу заставить его кончить. Я отстраняюсь, облизывая губы, когда он ошеломленно смотрит на меня, прежде чем наброситься так быстро, что я не могу уследить за его движением.

Удивленный писк покидает меня, когда он наклоняется вперед, хватает меня за бедра и притягивает к себе. Он захватывает мои губы горячим поцелуем.

— Теперь моя очередь.

— А как насчет завтрака? — спрашиваю. Я понимаю, что его угроза оставить меня здесь может сбыться.

— Я отказываюсь начинать свое утро, не попробовав тебя сначала, — бормочет он.

Я с удивлением обнаружила, что у Каллэна нет ничего из того, что обычно едят на завтрак. Хлопья, тосты, яйца или бекон. Нет, нет и двойное нет. Он дает мне на выбор оленину или кролика с корнеплодами. Я выбираю кролика, задаваясь вопросом, если бы я была вегетарианкой, переосмыслил бы он эту истинную пару.

Оказывается, он сам охотится за своей едой. Все волвены так делают. Я не возражаю, но вижу в будущем поездки в город за продуктами.

Эти когти и острые зубы не для галочки и не для борьбы друг с другом. Они преследуют добычу, убивают ее, едят, носят и используют все, что берут. Ничто не тратится впустую, ничто не принимается как должное. Я немного брезглива в отношении жажды крови/дикой охоты, но я думаю, что по крайней мере есть аспект сохранения.

После завтрака Каллэн берет меня на большую экскурсию, сначала позволяя идти пешком, а когда я устаю, берёт на руки. На мне одна из его огромных футболок, перетянутая на талии кожаным ремнем, ширина которого почти достаточна для юбки. И бюстгальтер, но без трусиков.

Каллэн усмехнулся, жадно облизывая губы.

Он показывает мне шахты, принадлежащие Пакту. Не одну, а несколько, разбросанных по их земле, в основном с добычей серебра, но также есть медь и другие драгоценные камни. Сегодня они кажутся тихими, но Каллэн говорит, что все члены клана имеют к ним доступ и работают в них, иногда копая голыми руками.

Мы обедаем у озера, которое я видела прошлой ночью. Когда я сижу на берегу, погружая пальцы ног в воду, я смотрю, как Каллэн полностью раздевается и входит в воду. То, как мышцы его спины и твердые половинки его задницы растягиваются и сжимаются, почти отправляет меня в оргазм без какого-либо контакта. Он стоит там, расставив ноги, наблюдая за поверхностью, кажется целую вечность, затем его рука с молниеносной скоростью устремляется в озеро и появляется с большой рыбой, хлопающей плавниками, и покрывая свое подтянутое великолепное тело сверкающими каплями воды. Он смеется, показывая её мне, так гордясь собой, прежде чем разжечь огонь, чтобы приготовить. Я не думаю, что пробовала что-то настолько вкусное. Выкуси, дядя Джордж. Это самодостаточность в таких масштабах, о которых он и мечтать не мог. Каллэн и остальные члены Пакта, вероятно, не заметили бы, если бы однажды ночью общество исчезло. Во всяком случае, до тех пор, пока деньги не перестали поступать на их контракты на добычу полезных ископаемых.

— Итак, ты видела лес и озеро. Ты видела шахты и самую высокую точку утеса, где я люблю встречать восход солнца после ночной охоты, — Каллэн усмехается, бросая последнюю рыбью кость в маленький огонь. — Что еще хочет моя пара?