Рожденный дважды

Кэрол старалась не возлагать чрезмерных надежд на положительный результат. Она не могла себе этого позволить. Анализ – палка о двух концах: слишком понадеешься, и отрицательный ответ окажется убийственным.

С бьющимся сердцем она направилась к двери с надписью «Для женщин».

4

Джим готов был биться головой о стенку от отчаяния, что никак не может открыть сейф. Тогда он решил заняться другими делами. Перенес все дневники с личными записями Хэнли из верхней библиотеки в нижнюю и расставил их на отдельной полке. Получился длинный ряд серых кожаных папок с датами на корешках. По отдельной папке на каждый год, начиная с 1920-го и кончая 1967-м. Посредине оставалось место для нескольких отсутствующих.

– Папку за этот год он, наверное, имел при себе в самолете, когда разбился, – рассуждал Джим, – но где остальные четыре?

– Ума не приложу, – ответил стоявший рядом Джерри Беккер. – Мы перерыли все полки в доме.

Джим кивнул. Он просмотрел многие из дневников. Они содержали резюме проектов Хэнли, его планы на будущее и ежедневные записи и наблюдения, касающиеся его личной жизни. Они давали бесценную возможность заглянуть в личную жизнь его отца, но где же 1939, 1940, 1941 и 1942 годы? Четыре самых важных года – три года до его рождения и год, когда он родился, те, где должно быть упомянуто имя его матери. Они отсутствовали.

Чертовски обидно.

– Возможно, они в сейфе, – сказал Джим. Он посмотрел на Кэрол, сидевшую в большом кресле. – А ты что думаешь, дорогая?

Она смотрела в пространство. Весь вечер она оставалась мрачной и замкнутой. Джим не знал, что и подумать.

– Кэрол?

Она встрепенулась.

– Что?

– С тобой все в порядке?

– Да, да. Все хорошо.

Джим не поверил ее заверениям, но не мог расспрашивать при Беккере, который все еще околачивался в доме. Он стал здесь просто частью обстановки, и это страшно надоело.

– Взгляни сюда, – сказал Беккер. Он проглядывал том за 1943 год и сунул его Джиму. – Прочитай второй абзац справа.

Джим сощурился, разбирая трудный почерк Хэнли:

«Мы с Эдом немного посмеялись над жалкими попытками Джэззи шантажировать нас. Я сказал ей, что последнее в своей жизни пенни от меня она уже получила в прошлом году и чтобы она убиралась».

– Джэззи! – воскликнул Джим. – Я видел это имя... постой-ка, где же? В папке за 1949 год. – Он вытащил ее и стал перелистывать.

– Где же это я видел? Вот.

Он прочитал вслух:

«Прочел сегодня в газете, что Джэззи Кордо умерла. Ирония судьбы! Какое несоответствие между женщиной, какой она стала, и той, какой могла быть. Мир никогда не узнает...»

Джим стал лихорадочно соображать. Джэззи Кордо! Француженка... Новый Орлеан? Может ли она оказаться его матерью? Ее имя было единственным женским именем, связанным с годами, задокументированными в отсутствующих папках. Он должен открыть этот сейф!

– Пожалуй, я смотаюсь, – сказал Беккер. – Я чертовски устал.

– Да, – сказал Джим, стараясь скрыть чувство облегчения, – и я тоже. Слушай, давай на время сделаем перерыв. Мы не оставили в этом доме живого места!

Беккер пожал плечами:

– Я согласен. Возможно, посмотрю для тебя архивы некоторых газет. Вдруг что-нибудь найду. Звякну тебе через пару дней.

– Прекрасно, очень тебе благодарен. Ты знаешь, как выйти.

Услышав стук захлопнувшейся двери, Джим повернулся к Кэрол и улыбнулся:

– Наконец-то! Он ушел.

Она рассеянно кивнула.

– Милая, что случилось?

Лицо Кэрол сморщилось, глаза наполнились слезами. Она расплакалась. Джим бросился к ней и схватил ее в объятия. Кэрол чувствовала себя такой маленькой и хрупкой в его сильных руках.

– Мне показалось, что я беременна, но нет, – сказала она, всхлипывая. Он крепко держал ее и, как ребенка, покачивал из стороны в сторону.

– О Кэрол, любимая, не принимай это так близко к сердцу. У нас еще полно времени. Теперь у нас нет другого дела, кроме как дать миру маленькое существо, чьи ножки будут топотать по этому старому большому дому.

– А вдруг этого никогда не будет?

– Будет!

Джим повел ее к входной двери. Ему невыносимо было видеть ее несчастной. Нежданно свалившееся богатство не стоило и гроша, если Кэрол несчастлива.

Он поцеловал ее.

– Пошли. Заберемся в нашу собственную постель в нашем собственном маленьком доме и займемся домашним заданием.

Она улыбнулась сквозь слезы.

– Так-то лучше!

Глава 9

1

Понедельник, 4 марта

Брат Роберт преклонил колени на холодном, посыпанном рисом полу у окна и прочитал про себя утреннюю молитву. Закончив, он не поднялся с колен. Окно выходило на восток, и брат Роберт смотрел на светлеющее небо.