Успокоив себя таким образом, коротышка подошел совсем близко к запертым, — это днем то?! — воротам, и недоуменно разглядывая узкие щели окошек, остановился.
— Эй! Открывайте вашу мать! — задрав голову кверху, заорал он.
Никакого эффекта.
Еще пару шагов, и снова.
— Есть тут кто живой!?
Может показалось, но вроде как что-то мелькнуло в одной из щелей.
Обнадеженный, коротышка подошел вплотную и протянул руку к огромному, выполняющему роль дверной ручки, кольцу.
«Бах-бах-бах!»
Принялся долбиться он.
«Бах-бах-бах!»
Изнутри по прежнему не доносилось ни звука, но тяжеленная створка ворот чуть дрогнула.
— Открывай! — заревел Гордей, и что есть мочи навалился на нее.
— Тяжелая какая… — скрипя от усердия вместе с деревом, выдавил он.
— И раз! И два! И три! — перешел в раскачку коротышка. — Навалиись!!
Наконец, не выдержав напора, огромная воротина медленно поехала назад.
— Вот и славно!
Обрадовался Гордей, кое-как протискивая широкое тело в образовавшуюся щель.
Оказавшись в своеобразном тамбуре, вроде шлюза, он задрал голову и напряженно уставился в зияющие по периметру, вырезанные с уклоном вниз бойницы.
— Здравствуйте! — сбрасывая охватившее его оцепенение, поприветствовал, возможно прицеливающихся сейчас в него хозяев. — Можно?
Но вокруг царило безмолвие.
— Что они тут… Уснули все? — смущенный царящей тишиной тихонько пробормотал коротышка.
Ну и ладно… Мы люди не гордые… — и он решительно толкнул ведущую из тамбура дверь.
Ровная брусчатка, на которой он стоял, упиралась в ссохшиеся от старости деревянные стены домов, оказалась покрыта густо рассыпанным слоем песка. У стен, там куда задувал ветер, слой был толще, на дороге же, на ее открытых участках, истончался до тоненькой пленочки.
Сами домики, будто клонированные, выглядели одинаково серо, всем своим внешним видом говоря путнику — не заходи… Нечего тебе тут делать…
Темные, незастекленные проемы окон, уныло смотрели на залитые солнцем стены, а кое-где оставшиеся целыми двери поскрипывали в такт дуновениям ветерка.
И если у Гордея еще оставались сомнения по поводу заселенности городка, то сейчас, когда он попал вовнутрь, коротышка понял, — жителей здесь нет.
Ну и ладно. Нет здесь, поищем там. — сам себя уговаривал он, — Должны же хоть неписи то быть?
И он, гулко топая огромными башмаками по шершавой от песка брусчатке, направился вдоль выстроившихся длинным рядом домов.
С виду совершенно беспечный, Гордей, бесшабашно крутя готово по сторонам, двигался то припрыгивая, то вразвалочку, через раз подволакивая правую ногу.
Если бы тут были зрители, они бы по достоинству оценили старания коротышки, но их не было, а значит придуривался он зря.
Если кто и прячется, — рассуждал Гордей, косясь на чернеющие окна, — пусть думают что перед ними хромой и убогий карлик, чем сильный, и готовый ко всему боевой гном.
Топор свой он не доставал, но на всякий случай приготовил.
Отсчитав почти три сотни шагов, — он делал это чтобы легче было ориентироваться, — коротышка вышел на центральную площадь поселка.
Большая, — тем более для такого места, — резко контрастирующая с окружающим пейзажем, она больше походила на плац, чем на центр крупного поселения.
И не будь это игрой, где все зависит исключительно от причуд создателей, он бы подумал что этот пятачек остался от гораздо белее развитой цивилизации, а стена и деревянные домишки появились гораздо позже.
Невысокое, но очень серьезно выглядевшее здание, расположенное прямо в центре площади, внешне напоминало хорошо укрепленный бетонный бункер. И если бы не широкие двери и высокие окна, в оборонительном сооружении совершенно ненужные, вполне могло бы сойти за таковой.
Гордей, не меньше нашего удивленный увиденным, подошел вплотную к странному сооружению, и решив идти до конца, шагнул в бетонный проем двери.
Гордей задумался.
— А просто поглядеть нельзя? — насторожено спросил он.
Упрямо повторила система.
Гордей хмыкнул, он не любил когда все происходит вот так, без разведки, в темную. Но решив что дальше респа он не уйдет, согласился.
Казалось о своём согласии он даже додумать не успел, а окружавшие его стены растаяли, и коротышка оказался прямо посреди огромной арены.
— Ахренеть! — вырвалось у него.
Вид места в котором он оказался, действительно впечатлял.
Не какой-то оригинальностью, нет. Скорее контрастом с окружающей действительностью.
Круглая, поперек себя шире, арена. Высоко уходящий в небо купол, и трапециевидные, разделенные на сектора трибуны.
Для полного сходства с цирком не хватало лишь зрителей. Но их, кроме какого-то хмурого типа на последнем ряду, не было.
Покрутив для верности головой, Гордей убедился что все действительно так, и кроме них двоих здесь никого нет, взревел.
— Что происходит черт возьми!?