Рожденный под счастливой звездой

Уже сидя за общим столом, бывшие и нынешние ученики полностью забыли о факультетской принадлежности и разбились по интересам. А когда дело дошло до празднования самого Нового года и фейерверков, они стали одной дружной группой.

Возможно их объединил общий тост:

— За Новый год, без всяких Темных Лордов!

***

Первый школьный завтрак в новом году принес новость:

— О! Интервью Виктора и Гарри в Ежедневном Пророке! — радостно объявила Мэнди.

— Одно общее? — уточнила Лайза.

— Нет, два отдельных. — Мэнди помотала головой, уже жадно вчитываясь в строки статьи.

— Ты все-таки дал им интервью? — спросил Терри, зная как староста его факультета относится к этой газете.

— Ну, лучше уж пускай мои слова приводят, а не свои домыслы. — Виктор пожал плечами. — Да и интервью было дано после ряда условий.

— Каких условий? — заинтересовалась Падма.

— Главное условие — никаких купюр, мои слова должны быть приведены в точности. Ну и право окончательной редактуры текста статьи. — как само собой разумеющееся сказал юноша.

— И они пошли на это? — восхитилась Мэнди.

— Будто у них был выбор. — фыркнув ответила за старосту Сью.

— О! Тут написано, что «мистера Вега представили к награждению орденом Мерлина первой степени». — прочитала отвечающая за прессу на факультете девушка и подняла шокированный взгляд на своего однокурсника.

— Чего? — возмутился Виктор. — Меня никто не предупреждал.

— Может это потому, что перед тобой лежит целая куча нераспечатанных писем? — усмехнулся Майкл.

— Может быть, — отзеркалил усмешку староста.

— Ну так найди письмо из министерства и прочитай. — поторопила его Падма, излучая готовность самой уже искать нужное письмо.

— Ладно, ладно. — Виктор поднял руки в жесте сдачи и все-таки начал разбирать кучу писем. — Газета, газета, не знаю кто это… — перечислял он, откидывая неинтересные письма.

— Наверное поклонники. — подсказал Терри, на что получил удивленный взгляд в ответ. — Ну а что? Гарри вон забрасывали письмами.

— И я сомневаюсь, что в этой куче есть хоть одно письмо в стиле: «ах ты сволочь, убил моего любимого Темного лордика». — сказала Сью.

— О, нашел! — объявил юноша, доставая и сразу распечатывая письмо из министерства. — Ага, да, да, да. Награждение в ближайшую субботу. Какой-то прием, судя по всему, организуют. — с неожиданной для окружающих досадой сообщил Виктор.

— И что не так? — недоуменно спросил Терри.

— А то, что теперь его будут пытаться выставить рекламным лицом Министерства. — подсказала сразу все понявшая Лайза.

— Нафиг. Прибуду, заберу висюльку и свалю как можно быстрее. — пообещал Виктор.

— Да уж, только Виктор может назвать орден Мерлина — висюлькой! — Майкл радостно рассмеялся, поддержанный остальными.

***

К радости Виктора, ажиотаж вокруг его персоны достаточно быстро сошел на нет — возможно из-за его специфического стиля общения со СМИ, или из-за того, что не так-то просто достать ученика пока он в Хогвартсе, даже Министерству. Да и слишком уж неожиданно все произошло, плюс наложилось на праздники, а когда все спохватились — новость несколько потускнела. Но определенный фан-клуб у него образовался, правда даже они не сильно докучали, скорее работая на рекламу его персоны среди неприсоединившихся к клубу.

Ближе к лету же все заслонила еще одна сенсация — вернейшая последовательница Волдеморта получила амнистию от Министерства магии, после того как вылечила чету Лонгботтомов и сдала не только всех Пожирателей Смерти, но и многих лиц в структурах Министерства, которые с ними сотрудничали. Причем злые языки поговаривали что простили ее только для того, чтобы она перестала называть все новые имена.

После освобождения и прощения прошлых проступков Беллатриса пропала со всех волшебных карт лишь изредка появляясь на людях. Поговаривали что она и вовсе покинула страну, перебравшись в Европу. На самом деле все было куда проще — она по просьбе Виктора искала способ снять с сестер Гринграсс родовое проклятие. Сама же женщина не собиралась удаляться от своего сына, в надежде еще понянчить внуков, благо амулеты делали свое дело и развившееся за время пребывания в Азкабане родовое безумие понемногу шло на спад.

Куда печальнее шли дела у Драко Малфоя — в школу он так и не вернулся, потому что все уже знали о его участии в «деле с проклятым ожерельем». А потом еще добавилось подозрение что именно он зачаровал смычок, перенесший двух учеников к Темному Лорду на расправу. И хоть Виктор знал, что парень в этом точно не был виноват — он не спешил разубеждать окружающих. Когтевранец решил, что фактический домашний арест послужит хоть каким-то наказанием мелкому засранцу за то, что он натворил и что только планировал сделать. Да и еще существовал не иллюзорный шанс что Малфой все же отправится в Азкабан, за использование Непростительного и проклятых темных артефактов. Но, почему-то Министерство медлило.