Рожденный править

– Нет, – Танаока огорченно покачал головой, – к сожалению, нет. Прежде чем обратиться к вам, мы проверили все возможные физические причины. Горные работы, безусловно, сопровождаются крайне неприятными запахами, но ведь это происходило довольно долго, в течение нескольких недель. Радиоактивные источники столь маломощны, что не повредили бы и младенцу. Никто из горняков не устраивал охоты на аборигенов, да и на других представителей местной фауны. Мы никогда не использовали ни мегафонов, ни микрофонов, опасаясь, что громкий звук может напугать инопланетян. Корабль приземлился в совершенно пустынном и необитаемом месте. Мы приняли все возможные меры для того, чтобы не нанести вреда представителям местной фауны.

– В течение первых тридцати недель горняки приходили на корабль?

– Да.

– Так что же, в конце концов, они сделали не так, как раньше?! – скорее себя, чем Танаоку, спросила Консуэла.

– Хотел бы я знать, – откликнулся Танаока.

– Давайте-ка еще раз наведаемся на выработки, – предложила Консуэла.

Через несколько минут они снова стояли у подножия холма. Консуэла напряженно огляделась. Она чувствовала – ответ где-то здесь, рядом, может быть, даже прямо перед глазами, надо лишь отказаться от привычной логики.

– Вы выглядите совсем измученной, – мягко заметил Танаока.

– Я просто пытаюсь прочистить свои мозги, – ответила она. – Психологи, специализирующиеся на инопланетянах, часто склонны к антропоморфизму, пытаются очеловечить их логику, объяснить их поведение привычной для человека мотивацией, они приписывают чужакам человеческие черты и даже человеческие стремления. Это очень глупо. Я должна перестать задаваться вопросом, почему я напала бы на горняков. Нужно пытаться понять их, а не себя.

– Да, конечно, – пробормотал Танаока.

– Причина может оказаться столь странной и столь незначительной с нашей точки зрения, что человеку просто не приходит в голову обратить на нее внимание. Ну, например, горняки воздвигли отхожие места, а чужаки восприняли это как осквернение своей земли.

– Вполне возможно. Но я сейчас не смогу вам показать, где располагались туалеты, перед уходом горняки все привели в прежний вид. Мы целый день потратили на восстановление холма.

– В последний день перед погрузкой рабочие сделали что-то новое. Но что? Устроили вечеринку, послали телеграмму на Землю?

– Не знаю, ничего в голову не приходит, по-моему, все было как обычно, – ответил Танаока.

– Тогда почему на них напали? – воскликнула Консуэла, злясь скорее на себя, чем на спутника. – Полгода чужаки спокойно наблюдали, как пришельцы занимаются разработками, но что вдруг изменилось?

– Я бы очень хотел помочь вам, миссис Орта, но…

– Мне бы тоже этого хотелось, – горько улыбнулась она в ответ.

Консуэла вздохнула и направилась к электромобилю. Открыв дверцу, она бросила последний взгляд на окрестности.

И тут ее осенило.

– Любопытно, – она замерла.

– Что такое?

Она помотала головой.

– Ну конечно же!

– Вы поняли?! Неужели вы поняли? – возбужденно выкрикнул Танаока. – Что мы сделали не так?

– Вы знаете об этом на самом деле. – Консуэла стряхнула с себя оцепенение. – Как я и говорила, всему виной наша привычка очеловечивать все, что мы видим. Я должна была догадаться две недели назад.

– Ну, не тяните, – Танаока изнывал от нетерпения. – Я-то еще ни о чем не догадался.

– Будем действовать методом исключения, – Консуэла захлопнула дверцу электромобиля. – Что предприняли горняки перед тем, как перебраться на новое место? Разумеется, они начали грузить руду на корабль, но мы вынуждены предположить, что не это вызвало ярость местных жителей.

– Почему?

– Потому что мы оба знаем, что в этом случае аборигены обречены. Республика никогда не откажется от богатств Вельзевула. Кроме того, два пойманных чужака никак не отреагировали на наши эксперименты с погрузкой руды на корабль. Причина также не в том, что аборигены вдруг прознали о скорой отправке корабля – они не располагали соответствующими знаниями. И кроме того, за первые тридцать недель горняки не сделали ничего такого, что смогло бы вызвать ярость чужаков.

– Но ведь они и потом не сделали ничего необычного.

– Вы ошибаетесь. Оглянитесь вокруг, мистер Танаока. Что вы видите?

– Холмы.

– Что горняки с ними сделали перед тем, как уйти?

– Ничего.

– Неужели вы не видите? – Консуэла рассмеялась. – Они их восстановили.

– Ну да, разумеется, – Танаока недоуменно взглянул на нее, – уж не думаете ли вы…

– Вот именно! В течение тридцати недель горняки лишь уничтожали холмы. И чужаки их не трогали.

– Но почему они пришли в ярость? Мы же только привели все в прежний вид. Это же бессмысленно.

– Для вас и для меня, – ответила Консуэла. – Но для обитателей Вельзевула в этом, по-видимому, скрыт глубокий смысл.

– Это самая большая глупость, какую мне когда-либо доводилось слышать! – Танаока раздраженно пожал плечами.

– Скорее, это самая чуждая вам вещь, которую вам когда-либо доводилось слышать, – ответила Консуэла. – Вы должны наконец осознать, что понятия плохой и хороший, умный и глупый, добрый и злой неприменимы к чужакам. Они другие, и этим все сказано!