Рожденный разрушать

Но и тут нас поджидают проблемы, потому что, как вы понимаете, хиппи и коммунистов уже не переключить. Они будут сидеть и смотреть, почесывая бороды, готовые отправить злобное письмо, как только им покажется, что мы вот-вот заговорим о геях, скорости, мусульманах, цыганах, полярных медведях, чертовом глобальном потеплении, сиськах, инвалидах, иммигрантах или о том, как приятно и здорово принадлежать к среднему классу.

К счастью, это только развязало нам руки. Нас окружили, нам угрожают, и мы не видим другого выхода, кроме как показать аварию в начале программы, а затем 57 минут говорить о геях, скорости, мусульманах, цыганах, полярных медведях, чертовом глобальном потеплении, сиськах, инвалидах, иммигрантах и о том, как приятно и здорово принадлежать к среднему классу.

Мы все хотим вернуть прежние времена, потому что снимать наши передачи – это самое прикольное, что только можно придумать. Если, конечно, нельзя пострелять самонаводящимися ракетами по вертолетам над гонконгским заливом.

Люди думают, что все наши сюжеты выдумывает команда продюсеров и сценаристов. Люди думают, что все сцены постановочные, а мы только наемные работники, которым платят за то, чтобы они падали в воду и поджигали всякие вещи. Но это не так. Мы не настолько хорошие актеры. Особенно Джеймс.

Большинство идей придумываю я с одним из продюсеров, обычно в каком-нибудь из лучших ресторанов Лондона вроде E&O или Angus Steak House. Потом их дорабатывают Диана и Мэй в каком-нибудь захудалом пабе, где Джеймс может вволю пить темное пиво и играть в дартс. А потом мы отправляемся снимать нашу маленькую драму в реальном мире, среди реальных людей. И когда приезжает полицейский, это вовсе не актер из The Bill[259]. Это настоящий полисмен. Вот почему мы обычно убегаем.

Сценарии? Что ж, студийную часть я прописываю довольно подробно. А натурные съемки? Ни в коем случае.

Например, в этом сезоне мы пытаемся добыть собственный бензин, в процессе разбивая кучу экскаваторов и переворачивая вверх дном весь Бедфордшир. Мы строим собственную дорогу, чтобы показать, что это можно сделать быстро, если заставить землекопов действительно зарабатывать себе на жизнь. Потом в Алабаме за нами гонится толпа и кидает в нас камнями, потому что, увидев прическу Джеймса, люди решили, что мы гомосексуалисты. Мы ездим строем на Porsche и Ferrari, причем едем слишком быстро и кричим слишком громко. Мы играем в гольф в смешных джемперах и безжалостно сталкиваем наши гольф-мобили. Мы сооружаем длинный лимузин из совершенно непригодных к тому автомобилей, а потом везем на нем какую-нибудь знаменитость на блестящий лондонский гала-концерт, надеясь, что по дороге с нашим сооружением ничего не случится, например, оно не переломится пополам.

Джеймс и принцесса Диана даже пытаются запустить машину в космос.

Однако вы не увидите новый Peugeot 207 GT. Отчасти потому, что нам лень. А отчасти потому, что он не очень хорош. Нет, конечно, при цене £14 345 это очень выгодная покупка по сравнению с конкурентами от Ford, Opel и Volkswagen. А еще у него такой же 1,6-литровый двигатель, как тот, что они ставят на новую Mini. Так что он тоже неплох.

Более того, у него замечательный спутниковый навигатор, и благодаря необычному заднему окну с очень выпуклым стеклом любая машина в зеркале заднего вида выглядит как растянутая горгулья. Поэтому собственная машина кажется вам самой симпатичной в округе.

Однако есть и недостатки. Водительское место подойдет только тому, у кого ноги точно такой же длины, как руки, – то есть никому. Машина дребезжит, а тормоз такой резкий, что стоит только посмотреть на него, как вы тут же оказываетесь на капоте. Но главное – эта машина доставляет гораздо меньше удовольствия, чем должна бы.

В XIV веке, когда я родился, Peugeot были чемпионом по горячим хетчбэкам, при всех своих экспериментах в этой области. Но сегодня они уже не справляются с тем, что когда-то делали лучше всех.

Это как если бы Джек Бауэр вдруг сказал нормальным голосом: «Ой, мне нужно по большому». Или как если бы Ричард Хаммонд вернулся в Top Gear, сопровождаемый парой добрых слов, и был встречен дружескими объятиями, понимающими взглядами и чашкой бодрящего чая.

Кстати, на прошлой неделе кто-то написал в этом разделе Sunday Times, что в аварии виноват Ричард Хаммонд. А не машина. Более того, он предположил, что причиной черепно-мозговой травмы стала камера, неправильно установленная на борту. А не машина.

Как ни странно, эти заявления сделал… владелец машины. Кроме того, он сказал, что главное видео аварии «отсутствует». Судите сами сегодня в 20.00 на ВВС2[260].

Тот случай, когда сила – зло Megane Renaultsport 230 F1 Team R26

Пару недель назад сэр Дэвид Аттенборо[261] появился в эфире ВВС – двойной удар правящей верхушки, на который и ответить-то нечем, – и объяснил, чем конкретно глобальное потепление обернется для Великобритании.