Рожденный разрушать

Чтобы проверить это, я взял напрокат новый Land Rover. У него были электрические стеклоподъемники, сиденья с подогревом и еще куча всяких удобных приспособлений. А также модная серебристая окраска, вызывавшая ассоциации с Кэмден-таун. [211]

Кроме того, у него был довольно современный 5-цилиндровый дизель с турбонаддувом, который дает очень и очень много крутящего момента. Когда включаешь турбину, это очень чувствуется. Она как исполинская внутренняя сила, невидимая метательная машина, способна освободить вас и ваши доспехи из любой трясины, из любого самого коварного капкана матери-природы.

Мощность? Нет-нет. Ее нет, как не было. В зеркале заднего вида вы всегда будете видеть рой фар, мечущихся туда-сюда в поисках возможности вас обогнать.

А его передаточное число подошло бы для северного Йоркшира в феврале, но абсолютно не подходит ни для какой другой местности. Зачастую не удается взобраться на холм даже на четвертой передаче. Так что приходится переключаться на третью, и это ощущается как удар под зад грушей для сноса зданий. Вдруг на скорости 35 миль в час ваш 8-тонный скафандр начинает ползти, как черепаха, издавая при этом шум рождающейся Вселенной.

К тому же за рулем по-прежнему нет места для человека с плечами и ногами, в салоне полно острых углов, и машина трясется, как маленькая собачка перед ужином. В результате вы получаете от вождения такое же удовольствие, как от вождения садовой тачки с проколотым колесом. Причем нельзя даже сказать, что несчастья недолги и скоропреходящи, поскольку каждая поездка в магазин может занять недели две-три.

Так почему же, ради всего святого, Land Rover не перестанет производить Defender и не заменит его чем-нибудь, способным передвигаться? Пусть оно будет предназначено все для того же северного Йоркшира, но пусть в нем хотя бы будет место для ваших плеч. Впрочем, я знаю, почему они этого не делают. Они страдают британской болезнью под названием «синдром Mini».

Все мы боимся изменений. Именно поэтому корабли Королевских ВМС во время Второй мировой были так ужасны. Во время Трафальгарской битвы [212]скорострельность сыграла решающую роль, и с тех пор ее считают более важной характеристикой, чем размер снаряда, точность стрельбы или броневая обшивка.

По той же причине у нас все еще есть королевская семья. Конечно, ужасная глупость — доверять кому-либо бразды правления только потому, что он родился во дворце. Но послушайте, мы всегда так делали, и потом, посмотрите, что получилось, когда Его Блэрство заменил наследственных пэров палаты лордов системой титулов за деньги…

Так вот, о Mini. Многие годы оригинальная версия держалась на плаву, потому что заменить ее означало перечеркнуть сорокалетнюю традицию. Этого просто не могло случиться.

В результате компания разорилась, и пришли немцы, которые своей новой Mini показали всем и каждому, что традиция не требует, чтобы мы ездили на работу на рахитичных машинах.

Ровно то же самое происходит с «добрым старым Land Rover». Сам по себе он полное барахло: неудобный, медленный, непрактичный, а при ценах, начинающихся от lb20000, еще и недешевый. Просто никому не хватает смелости завязать с шестидесятилетней традицией и начать все заново. Но когда-нибудь это все же придется сделать.

Лучше, чем Mini — считай, из Британии

Suzuki Swift Sport

Практически любой гордится местом, где родился и вырос. Все мы видели, как люди распевают на заключительном концерте фестиваля Proms [213]или перед национальными спортивными состязаниями. И каждый думает: «Да. Если бы я был там, я бы тоже громко пел».

Но вчера, мучаясь от бессонницы, я долго пытался придумать хоть что-нибудь, чем мы, британцы, могли бы гордиться.

Если бы дело было в 1875 году, то, конечно, мы могли бы гордиться нашими королевскими ВМС и тем, что Великобритания — мировой символ справедливости, достоинства, вежливости. А также тем, что мы стреляем по толпам безоружных людей, только если они действительно этого заслуживают.

Но сейчас нам приходится извиняться перед ирландцами за то, что мы попортили им всю картошку, а Его Блэрство признается, что наше участие в работорговле было преступлением против человечности. И что большинство чернокожих в Барбадосе или Сент-Люсии [214]чувствовали бы себя гораздо лучше, оставшись в своем Дарфуре или Кот-д’Ивуаре.

Так что, естественно, мы не можем гордиться своим премьер-министром. Человеком, который благодарит Америку за помощь во время блицкрига, хотя все, что они сделали на самом деле, — это опустошили наши золотые запасы в обмен на шоколадки и парочку ржавых эсминцев времен Первой мировой.

Зато у нас есть армия. И двадцать пять лет назад мы совершили подвиг, победив Аргентину. [215]Сейчас бы, конечно, никакого подвига не получилось. Мы бы проиграли. Но, как будто этого мало, громкие голоса призывают правительство избавиться от последнего оплота нашего военного преимущества — от атомных подводных лодок.