Рожденный разрушать

Разумеется, А. А. Джилл пригласил бы в ресторан Эль Макферсон[404] и Папу Римского, но поскольку речь шла обо мне, я взял свою жену-брюнетку и пару друзей, неизвестных широкой публике (Кейт считала, что поездка в Бирмингем «это ужасно очаровательно», а Уилл сказал, что очень любит заливное).

Автостоянка «Симпсонов» была размечена на дюжину машин. Правда, трудно представить, какие машины они имели в виду. Определенно не нашу полноприводную Volvo. В баре тоже не хватало места. Когда парень за соседним столиком решил, что хочет закусить своей подружкой, и присосался к ее лицу, я был так близко, что слышал каждый чмок. Должен отметить, что девушка была гораздо аппетитнее большинства блюд из меню.

Настоящей загадкой оказался тот факт, что основные блюда, по всей видимости, были перепутаны с десертом. Так, жаркое из цыпленка шло с фундуком и уксусом из хереса, голубь — с грушей, а оленина — с инжирным мармеладом и соусом из можжевеловых ягод. Может, это и прихоть, но мне не нравится ощущать во рту одновременно сладость и остроту. Поэтому я никогда не закажу мороженое со вкусом форели. Или «Итонский десерт»,[405] украшенный сосисками.

Но все же я решил дать этой сумбурной кухне шанс и начал с подрумяненного фуа-гра с гарниром из-сюрприз! — жареного банана с капелькой бананового пюре.

Удивительно, но на вкус эта комбинация напоминала сухое горючее. А жареные гребешки с индийскими специями и пюре из цветной капусты в карамели, заказанные моей женой, вообще отдавали стиральным порошком. Разумеется, любой специалист по ресторанам, разбирающийся в истории и составе еды, наверняка знал бы, почему наш ужин напоминал различные продукты бытовой химии. «Инжирный мармелад в феврале? — усмехнулся бы он понимающе. — Ну конечно же, на вкус это было бы просто жидкое мыло». Но я могу сказать только, что это было ужасно.

Но блюдо, заказанное Кейт, обернулось еще большим кошмаром, поскольку по вкусовым и питательным свойствам приближалось к туалетной бумаге. Что до меня, то я съел целого поросенка. Его кровь, плоть и копытца — много всего.

Это было неплохо, как и грибное ризотто моей жены, при этом заказанный ею зеленый салат, принесенный спустя века ожидания, оказался, по сути, просто резаными помидорами. Уилл же вообще не мог понять, что ест, поскольку утром обжег язык железнодорожным чаем.

В целом это была полная кулинарная катастрофа, хотя я не в обиде, поскольку, в общем-то, к еде равнодушен. А вот что меня не оставило равнодушным, так это слишком яркое освещение и чрезмерное подобострастие обслуги. Метрдотель держался умно и с достоинством, но все остальные слишком суетились.

Им следовало бы расслабиться, приглушить свет и дать нам эти проклятые пепельницы.

Но вот какое дело. Позже в баре я поболтал с некоторыми из сотрапезников — все они были местными бизнесменами, водили BMW М3, играли в гольф и были беззаветно влюблены в это место. Им нравилось назавтра рассказывать коллегам, что они ужинали в «мишленовском» ресторане и заплатили по £60 с носа.

Вот в чем моя проблема. Я привык ходить в рестораны в столице и судил о бирмингемских ресторанах по столичной мерке. А это несправедливо.

Да, действительно, «Симпсоны» в Лондоне не продержались бы и пяти минут. А сколько, по-вашему, The Ivy[406] продержался бы в Бирмингеме? Местные пришли бы в ужас при виде небрежно одетых клиентов и меню, где можно найти пастушью запеканку, рыбу и картошку фри.

В Бирмингеме, как и в любом другом крупном провинциальном городе, люди ходят в ресторан не оттого, что им лень готовить. Это мероприятие, для которого особо одеваются. Поэтому люди хотят, чтобы все было формально. Вы требуете, чтобы вас обслуживали как короля и освещали как кинозвезду, пока вам приносят горы неудобоваримой еды, которую вы не смогли бы приготовить дома, даже если бы захотели.

Голубь с грушей? Банан с утиной печенкой? Для меня это чересчур изысканно. Но когда живешь в городе, где вовсе нет ресторанов, гарнир в виде ньокки из маслин и летучей рыбы с васаби — просто блеск.

Как я был пиратом на супер-яхте

По любым меркам это было чересчур. «Папа, — жалобно сказал я, — я знаю, что мне всего 22 и все такое, но как ты думаешь, есть ли у меня шанс этим летом пару недель попользоваться твоей яхтой на юге Франции?»

Разумеется, ожидался ответ «нет». Это не то же самое, что перехватить у папы пятерку до получки или попросить его машину покататься. Речь идет о шестиместном плавучем баре, оснащенном двумя моторами Volvo с турбонаддувом. А у меня зрелости и ответственности было как у богомола. Но он ответил: «Да, конечно».

Но чтобы я смог забрать яхту из Ла-Напуль — дока рядом с Каннами, где судно было прописано, — мне следовало получить права на вождение маломерных судов.

Что означало провести неделю, руля туда-сюда по проливу Солент.

Меня учили, как парковаться, и какой буек что означает, и как обезглавить не слишком много купальщиков. А потом в последний вечер нам устроили тренировочный экзамен, чтобы мы знали, чего ждать от настоящего.