Рожденный с мечом в руке. Военные походы Эдуарда Плантагенета. 1355—1357

Среди этих сеньоров первым по значению был Жан де Грайи[24], которого обычно называли «капталь де Бюш», – владелец многих поместий в ландах (низменности на юго-западе Франции вдоль Бискайского залива, к югу от Жиронды. Это край песчаных дюн и сосновых лесов, а еще сто лет назад там были и болота. – Пер.), рыцарь ордена Подвязки, один из лучших воинов того времени, с которым принц уже был хорошо знаком. Вместе с ним были его сосед по ландам Бернар, сир д’Альбре, представитель семьи, уже несколько поколений которой были верны Англии; Амори де Бирон, сир де Монферран; Оже де Монто, сир де Мюссидон; Гийом де Помье; Гийом Санс, сир ле Леспар; Гийом Аманье, сир де Розон. Эти люди принадлежали к низшему слою аристократии Юго-Западной Франции и были менее богаты и влиятельны, чем Жан д’Арманьяк и Гастон Феб, граф де Фуа. Они привели солдат – гасконцев и беарнцев – для армии принца[25]; и, разумеется, их звали на заседания совета, поскольку они знали этот край и ясно представляли себе, как нужно вести боевые действия.

Еще одна группа участников экспедиции, которая присоединилась к ней до конца сентября (и, очевидно, в Бордо), охарактеризована как «германцы». В нее входили Уильям Квад, Ингельбрит Цоббе, Бернард ван Зеделес и Даниэль ван Пессе. И были еще три человека, чья организационная работа была очень важна для экспедиции, – Джон де Чиверстон, сенешаль Гаскони, Джон де Стретли, констебль Бордо, и Томас Рус, мэр Бордо.

Следует предполагать, что для короля Англии общая цель военной кампании принца была связана с задачами других кампаний, которые было намечено начать тем же летом, и все они были объединены единым стратегическим планом. Король должен был вторгнуться во Францию c северо-востока, Ланкастер должен был поддержать мятеж Карла Наваррского в Нормандии, а принц атаковал врага на юго-западе. Но направление удара на юго-западе не было определено. Поэтому предводители англичан и гасконцев собрались, чтобы выработать план совместных действий.

По словам самого принца и Бейкера, автора одной из хроник того времени, этот план был простым. Жан I, граф д’Арманьяк, наместник короля Франции в Лангедоке и командующий французскими войсками в этом краю, причинил большой ущерб анг личанам и тем гасконским дворянам, которые оставались верны Англии. Поэтому было решено разорить его владение – графство Арманьяк, и принц сформулиро вал это решение с такой ясностью и прямотой, что оно выглядит почти как строка из конституции. «Так было решено, – написал он, – согласно мнению и совету всех сеньоров, находящихся с нами, а также сеньоров Гаскони»[26].

Однако ситуация была сложней, чем можно предположить по этому короткому утверждению принца, поскольку любое крупное войско могло действовать в этом крае, только принимая в расчет могущество и обширные земли графа де Фуа[27]. Этот молодой талантливый аристократ сражался при Креси, в последующие годы вмешался в беспокойную и беспорядочную политическую жизнь тогдашней Франции, занимал должность, на которой теперь находился Жан д’Арманьяк, был наследственным соперником Арманьяка и, что было всего важней, восемнадцать месяцев пробыл в заключении в тюрьме Шатле в Париже. Как раз перед тем, как принц высадился в Бордо, этот граф то ли был выпущен, то ли бежал из тюрьмы. Потеряв должность наместника, оказавшись в подчинении у своего врага и на подозрении у французов, де Фуа имел серьезные причины, чтобы не чувствовать к французам особой симпатии. А для принца его помощь была бы очень ценной. Фруассар, который сделал портрет де Фуа самым ярким в портретной галерее своих хроник, умолчал о роли графа в 1355 году. Но Бейкер сообщает, что войска принца три раза, проходя на своем пути через ту или иную часть владений графа, воздерживались от грабежа и ничего не разрушали, а 17 ноября граф совещался с принцем. Такое бережное отношение к собственности графа и эта заранее назначенная встреча свидетельствуют, что между ним и принцем было взаимопонимание. Граф де Фуа не пришел на помощь Жану д’Арманьяку и маршалу Франции, но и не встал на сторону принца. Однако он беспрепятственно пропустил войска принца через свои земли, и некоторые беарнские отряды присоединились к экспедиции. Решение разграбить графство Арманьяк нужно рассматривать в свете этого взаимопонимания.