Рожденный с мечом в руке (Военные походы Эдуарда Плантагенета 1355-1357)

Графа де Лонгвиля (долю) у сэра Реджинальда Кобхема за 6500 старых флоринов. «Архиепископа» Ле-Мана (долю) у Роберта де Клинтона за 1000 l.

Многих других пленных у капталя де Бюша, сеньора де Монферрана и виконта д'Юртриа за «большие суммы денег».

Графа д'О у Эли де Помье за 10000 флоринов.

Из остальных пленных заслуживают упоминания (в скобках — имя владельца. — Пер.):

Бусико (у короля), Эрпен де Сен-Совёр и Симон де Жуа (у Дени де Морбека), сеньор де Маньялер (у Томаса де Уолкфера), Жан де Ширльё (у Ричарда де Бервика), Жан де Мелен, граф де Танкарвиль (у Томаса де Бронна), Флоримон де Сулли (у Риса ап Гриффитса) (именно Сулли — не Сюлли. — Пер.), Гишар Дольфин (у Уолтера де Делдби), Жан Рокур (у Ральфа Шелтона), Робер Фавероль (у Томаса Чондлера), Жан де Курботон (у Роджера де Вара), Петр (очевидно, Пьер. — Пер.) де Кран (у Бернарда ван Зеделеса), Теобальд Виапр и Вальтер Фелоньес (у Джона Диммока).

Точно определить полный масштаб этих операций с выкупами мы не можем. Французские источники содержат слишком мало сведений о них. Лишь малая часть пленных была увезена в Англию. Некоторые утверждения французов невозможно проверить по английским источникам, и есть предания (например, о Беверстоне), истинность которых невозможно установить. Некоторые сделки были заключены во Франции еще до отплытия армии принца из Бордо в Англию и не отмечены в официальных английских документах. Доля принца была так велика, что из-за одного этого кто-то должен был заключать сделки тайно. И наконец, как мы уже показали, продавал пленного не обязательно тот, кто его захватил. Французский дворянин мог сменить нескольких хозяев, прежде чем его продавали королю Эдуарду III, сделав об этом запись, которая могла дойти до нас. Однако существующих свидетельств достаточно, чтобы увидеть, что многочисленность и богатство пленных, захваченных при Пуатье, повлекли за собой много сделок о выкупах и появление в Англии большого количества французской валюты, привели к обогащению многих участников военной экспедиции и создали большие трудности самым знатным и богатым из их пленников.

Выкупы не обязательно были добыты благодаря воинской доблести и могли быть просто результатами торговых операций. Но вознаграждения могли быть действительно получены людьми принца за их заслуги. «Хорошая служба в Гаскони», «хорошая служба… особенно в битве при Пуатье» признаны в целом ряде документов о пожаловании денег, ежегодных выплат и должностей. Наиболее ценные из этих наград перечислены на следующих страницах.

Чтобы в полной мере понять, за что получены эти награды, было бы нужно очень подробно знать биографии получателей. Здесь мы сделаем лишь несколько замечаний. Щедрая раздача даров была не просто свойством характера принца, это было в духе времени. Было политически выгодно «давать вознаграждение тем, кто смиренно служит ему… почтить их дарами». Почти все, кого принц наградил, были уже хорошо известны ему. Они были, по сути дела, членами его штаба, и нет сомнения, что некоторые из них раньше или позже в любом случае получили бы дары, доходы от которых должны были позволить им вести образ жизни достойный приближенных принца. Несколько пожалований были обещаны уже на поле битвы при Пуатье, некоторые пожалования были сделаны вскоре после нее, когда армия находилась во Франции, а остальные после возвращения в Англию. Кроме того, из-за краткости нашей книги и для большей ясности мы вынуждены назвать большинство этих наград просто ежегодными выплатами, хотя многие из них были пожалованы (как это обычно делалось) «до тех пор, пока принц не предоставит им равноценную землю и ренту где-либо еще». Крупные дары Одли и Чендосу имеют большой дополнительный смысл: одинаковые ежегодные выплаты, пожалованные во Франции, еще раз объединяют этих двоих людей, но, вероятно, их можно объяснить тем, что в то время, когда принц пожаловал им эти доходы — в апреле 1357 года, — они оба должны были остаться для выполнения обязанностей во Франции.