Рожденный с мечом в руке (Военные походы Эдуарда Плантагенета 1355-1357)

Известие о приближении вражеской армии распространяется очень быстро. Местные жители видят, что ее путь (или пути: большая армия может двигаться несколькими колоннами) днем отмечен облаками дыма, а ночью — красным заревом пожаров. Они в панике убегают и этим облегчают войскам работу: опустевший город, где остался запас еды и дров на целую зиму, становится подходящим местом для привала, где можно отдохнуть и хорошо поесть. Но армия нигде не задерживается долго, и случаются дни, когда солдаты мало едят, а их лошади мало пьют. Всегда существует опасность засады или того, что деревенские жители сами сожгли свои жилища, чтобы не давать врагу еду и крышу над головой, что в обнесенных стенами городах дома загорятся среди ночи, подожженные тайными врагами или пьяными солдатами, что мосты будут разрушены, чтобы задержать продвижение вторгшейся армии.

К этим меньшим из опасностей и трудностей рейда надо, разумеется, прибавить столкновение с армией противника, которая может выступить на защиту разоряемого края, попытается поставить захватчиков в трудное положение, постарается отрезать их от базы или вынудить принять ожесточенное или даже решающее сражение. И наконец, в малонаселенной местности (к примеру, на шотландской границе) могло случиться, что армия не имела возможности ни жить на земле, ни найти проводника, сбивалась с пути, уходила в сторону от путей, по которым осуществлялось ее снабжение, и оказывалась в очень тяжелом положении.

Таким, в общих чертах, был типичный рейд за тридцать лет до того, как принц ступил на землю Гаскони. Уничтожение материальных ресурсов в широких масштабах и постоянное применение огня стали обычной практикой. И так поступали не только английские армии. Французские войска действовали так же на границе с Фландрией, а иногда жгли и уничтожали припасы в собственной стране, чтобы английские захватчики не смогли воспользоваться ими[30]. Шотландцы действовали столь же бессердечно и свирепо во время военных действий в Нортамберленде, Дареме и Камберленде. В июле 1346 года король Франции сообщил королю Шотландии Давиду, что в Англии, по сути дела, нет войск и потому Давид может нанести англичанам величайший урон, если вторгнется в Англию.

К этому времени такие военные действия настолько стали частью политики, что их упоминали в договорах, скрепленных печатью. Граф Нортгемптон, когда его в апреле 1355 года назначили командующим английскими войсками в Бретани, получил полномочия «chevaucher de guerre (здесь: вести походы. — Пер.) против врагов на суше и на море, захватывать и разрушать города, замки и крепости, если посчитает, что это в интересах короля…». Такие разрушительные походы стали предметом обсуждения и в том медленно складывавшемся своде международно-признанных принципов, который должен был регулировать ведение войн.

Чем бы принц ни считал свои военные операции в Южной Франции, полномасштабной войной или походом-chevauchee, они неизбежно должны были развиваться по этому основному сценарию. Принц и все его главные помощники сопровождали Эдуарда III в 1346 году, когда он разорял побережье Нормандии и дошел с огнем и мечом до ворот Парижа. Они знали, как Генрих, герцог Ланкастерский вел войну в Пуату и Гиени, и о том, как действовали другие во время менее крупных военных операций во время перемирий (несмотря на эти перемирия). Эти кампании предоставляли возможность и для рыцарских сражений, и для недостойных дел разрушения. Никто не мог предсказать, чего будет больше во время наступающей кампании — возможностей разрушать или сражаться благородно. Необходимо было быть готовым и к тому и к другому.

Через две недели после прибытия в Бордо английская часть экспедиции была готова отправиться в Арманьяк. Корабль James из Эксмута сразу же был отправлен обратно в Англию по делам принца. (Другие корабли, видимо, какое-то время оставались в порту и могли затем быть использованы для перевозки вина в Англию.) Грузы были сняты с кораблей, а лошади спущены на берег с помощью лебедок. Было закуплено много фуража, и лошадям «дали отдых» (вероятно, какое- то время им дали возможность пастись в полях, чтобы животные, ослабшие от жизни взаперти во время плавания, упражняли свои мышцы). Большие партии снаряжения, в том числе луков и стрел, были отправлены вверх по течению реки в Сен-Макер, откуда их, вероятно, позже забрал проходивший там отряд войск принца[31], а также выплачены крупные суммы английским и валлийским военачальникам из свиты принца. Мы не будем здесь рассматривать финансовый механизм этих платежных операций и не станем проводить различия между несколькими видами платежей. Скажем лишь, что деньги были предназначены для покупок и для выплаты жалованья и что в Гаскони имели хождение как английские, так и французские деньги. Выплаты получили и некоторые люди, которым было поручено оставаться в Бордо.