Рожденный убивать

Для разрешения проблемы призвали хозяина, которым оказался молодой человек не достигнувший тридцатилетия, в малиновом пиджаке с пуговицами под золото. Минут пять обследовали колесо рулетки и зоркий глаз Комаровского засек-таки крохотный клочок бумажки, застрявший под колесом. Хозяин принял решение на месте и - круто.

- Господа. Не будем разбираться в конфликте. Крупье уволен из Казино с данной секунды. Продолжайте игру. Желаю успеха.

Коротко, четко, ясно. И никаких разборок - сам ли крупье тормознул игру, сунув в колесо бумажку, попали ли она туда случайно, не будем бить мошенника шандалами, уволим его навсегда из системы. Даже если он и выполнил распоряжение своего Хозяина, все одно: уволен за непрофессионализм в доверенной работе.

Пащенко расчудесно удовлетворился рестораном. Точнее - двумя дебелыми дамами, каждая из которых годилась ему в бабушки. "Возмешь в руки - маешь вещь!" - сексуальный девиз любого уважающего себя хохла служил парню руководством и в белокаменной Москве. Но ухватки столичного кавалера он уже усвоил: аккуратно лил своим дамам сладкий ликер за декольте - между пыщных грудей и тут же слизывал напиток языком. Дамы приходили в полнейший восторг от подобного ухаживания.

Составить им компанию Яров не мог - его трясла лихорадка игрового азарта. Он утерял контроль за циркуляцией своих денег, путался в значимости разноцветных фишек, полностью отказался от советов Комаровского и даже стал поучать его самого. Мозги Ярова закрутились, словно рулеточное колесо, никакой системы в игре не разработалось. Около двух часов ночи разрешили не ограничиваться в ставках и по столу под лопаточкой курпье скользили, если фишки пересчитывать на деньги, такие суммы, что реальными они быть не могли. Это деньги - Игры. На них не живут, не питаются, не покупают одежду. Им нет цены, нет эквивалента. В какой-то момент у Ярова оказалось, видимо, тысяч сорок долларов. Потом он разменял последнюю сотню.

К этому моменту уже вовсе пьяный Пащенко принялся тянуть его до кого-то в гости на день рождения или именины. Комаровский приглашал к себе, где будет "един пан, един пономарь, една курва и - я!"

Яров играл до самого последнего броска шарика на вращающееся колесо. Выиграл на "чете". Комаровский театрально поздравил его с почином, в свою очередь пожалившись на проигрыш. Драгоценная подруга Комаровского исчезла вовсе и к кому её пристроил профессионал осталось неизвестным.

День рождения или именины оказались у обеих перезрелых дам, которых Пащенко споласкивал ликером. Но сам кавалер - пропал. И когда Яров отыскал его спящим в темном углу бара, праздник закончился окончательно.

Квелый помятый бармен, без куртки, без "бабочки", налил по отрезвляющей порции водки с лимонным соком.

Альфред Викторович Комаровский, уже в длинном изящном пальто и шляпе, протянул на прощанье руку.

- Мое резюме, Илья Иванович. Вы рисковый игрок. Но это было бы ещё полбеды. Вы не конролируете тех темных сил, которые составляют доминанту вашего био-поля. Будьте осторожны. Успехов.

- Спасибо и идите к черту. - беспечно ответил Яров. - Сколько я вам должен за консультацию?

- Я не беру денег от людей с отрицательным началом натуры.

На улице, за стенами Казино - стояли лютая хмарь, серость, безлунье. Темные, низкие облака над городом подсвечивались огнями улиц и местами казались рыжими.

Слегка очнувшийся Пащенко все ещё рвался на именины, уверял, что все радости общения с тетушками обойдуться совершенно бесплатно, а удовольствия нахлынет целое море, по утру - похмельнут. Однако именинницы исчезли и обнаружены не были, как их кавалер не бегал в ретивых поисках по автостоянке. К слову сказать, замену тетушкам можно было подыскать без особых усилий: несколько групп более чем приличных с виду женщин не торопились рассаживаться по автомобилям. И, поверьте, не в разврате, не в распущенности и уж тем более в проституции дело, господа! Людям не хочется покидать праздника - даже такого. Не хочется возвращаться в свой чертов быт, поскольку редко там бывает что одухотворенное. Праздник кончаться не должен, это завещал ещё бородатый Эрнст Хемингуэй, который хорошо знал, что говорил.

Свой автомобиль Пащенко тоже нашел с большим трудом. Пнул ногой по баллонам и спросил Ярова невесло.

- С чем ты до хаты вертаешся? Выиграл?

- При своих. Как пришел, так ушел. - ответил Яров, что было правдой: в конечном счете он остался при таком мизерном выигрыше, что тот не стоил упоминания.

- А я все где-то спустил! - удивленно констатировал Пащенко, обшарив карманы. - Куда гроши делись?! Кто из нас сюда обогатиться приходил?

- Никто. А ты жалеешь?

- Да ты что! Это же жизнь!

Жизнь, усмехнувшись в душе, согласился Яров, но только для него она пришла слишком поздно.

Пащенко за руль сесть так и не смог - даже в машину влез с большим трудом. Яров занял его место и повез Пащенко к себе.