Рожденный в доме Господнем (СИ)

- Мир тебе, о Посланник Аллаха, от меня и от дочери твоей, с тобою ниспосланной, ко встрече с тобою устремившейся! Иссякло, о Посланник Аллаха, мое терпение, истончилось мое самообладание, хотя нашел я силы пережить величайшую, гложущую сердце с тобой разлуку — может быть, в этом будет мне утешение! Вот, я положил тебя в место могильного упокоения, и между грудью и шеей моей нашла твоя душа высвобождение. «Истинно, мы принадлежим Аллаху, и, истинно, мы к Нему возвращаемся» (Коран 2:156). Однако залог возвращен и взятое взаймы возвращено! Что же до моего горя, то оно беспредельно, что до ночи моей, то она бессонна, покуда не изберет Аллах для меня дом твой, в котором ты уже пребываешь. И возвестит тебе дочь твоя о том, как умма твоя сплотилась, ее притесняя; так, вопрос же ей задавая, узнай, [как она ушла], в каком состоянии пребывая; так, хотя время [после твоего ухода] не слишком продлилось и память о тебе не испарилась, и да будет мир над вами обоими, миром от горем сраженного, не от униженного, не на ненависть обреченного; и если уйду, то не от страха, и если останусь, то не от плохого мнения о том, что обетовано Аллахом для терпеливых.- говорил он на похоронах Фатимы обращаясь к Пророку.

За все эти годы Али сильно изменился -когда то тёмные волосы и борода поседели.Он был очень красив и отличался высокой нравственностью. Выразительные брови,густые и длинные ресницы, красивый ровный нос,большие тёмные глаза,теплый взгляд, красивый смех он никогда не хохотал, просто лучезарно улыбался ,его улыбку украшали белые зубы будто жемчуга.Был он широкоплечий,среднего роста и несмотря на возраст,в прекрасной физической форме.

После стольких лет его избрали халифом (правителем) и он выступил следующей речью.

- Нет, клянусь Аллахом, некто сам себя облек в одежды халифа, зная, что мое место по отношению к этой должности подобно оси по отношению к мельнице. Вода падает с меня потоком, и птица не долетает до меня. Я отгораживаюсь занавесью от халифата и остаюсь в стороне от него. Затем размышлял я, следует ли мне восстать, не имея поддержки, либо претерпеть перед лицом всепоглощающей тьмы, в которой [пребывать, может быть, суждено столь долго], что старики станут совсем немощными, молодые поседеют, и верные мне закончат бесславно дни свои, пока не встретятся со Всевышним.

(Предложение о терпении ввиду отсутствия ощутимой поддержки.)

Я нашел, что мудрее в вышеописанных условиях — терпение, и принял его, несмотря на то что жжение в глазах и сдавленность в горле вызывало сознание того, как разграбляется мое наследие. Вот, первый (халиф) ушел своим путем и передал наследование своему преемнику, как говорится (дальше цитируется стих аль-Ааши):

О сколь отличны мои дни на спине верблюда

от дней Хаййана, брата Джабира.

Вот удивительная вещь! Покуда он отстранялся от своего халифата при жизни — вдруг пришла ему мысль передать его по наследству другому после смерти, — несомненно, эти двое сговорились между собой! Он замкнул его (халифат), в жесткое пространство, наносившее огромные раны и грубое на ощупь, с многочисленными ошибками и не меньшим количеством оправданий. Тот, кто сопровождает его (халифат), подобен ездоку на не-обученном верблюде: то сильно потянет вожжу, так, что порвет ноздрю, а то совсем отпустит и будет сброшен. И вот, остались люди пребывать в порочности, упадке, раздробленности и недовольстве.

И все же я оставался терпелив, невзирая на продолжительность срока и тяжесть обрушившегося испытания, покуда он (первый халиф) не ушел своим путем (в мир иной) и не перепоручил решение вопроса [о преемнике] общине людей, подразумевая, что я стану одним из них! Но, во имя Бога, что мне делать в этом «совете»? Когда вдруг возникло сомнение, что я могу быть уравнен с ними? Но я пригибался, пока они пригибались, и летел ввысь, когда устремлялись ввысь они. (И вот), один из них отвратился от меня по причине собственной ненависти, другой — из-за кланового свойства, по той причине да по этой, покуда третий не восстал (на должность халифа), раздувая грудь (в гордыне) (как верблюд, стоящий в своем навозе и своем корме), а вместе с ним восстали сыновья их отца, прожорливо прибирая к рукам богатство Бога, подобно тому как жадно глотает верблюд весеннюю траву. Но умер он безвременной смертью, добили его собственные деяния, и прикончила его ненасытность.- говорил Али вспоминая двадцать пять лет жизни.

Присяга Али: