Рожденный в Пустоте. Книга I.

Я же учил его бою на мечах, копьях, стрельбе из лука и контролировать тьму, что давалось ему крайне сложно. Мы вставали рано утром, разминали тело, закалялись, упражнялись с оружием и ходили на охоту. Зачем? Да всё просто, мой сын был слишком добрым и из-за этого тьма могла с лёгкостью взять над ним верх. Ведь тьма сама по себе, бешенный зверь, жестокий и кровожадный, такого монстра может подчинить себе лишь более страшный монстр, иначе никак. Поэтому я мог контролировать тьму, ведь не зря меня прозвали Отцом Ужаса, я то еще чудовище.

Тогда я думал, что парень не способен на зверские убийства животных из-за его предрасположенности к магии жизни, но я никогда еще так глубоко не заблуждался…

Жили мы в отдаленном мире, где кроме нас больше не было разумных.. Прекранок было время, спокойное… Но нашему спокойствию однажды пришел конец, когда оказалось, что помимо моей силы, он унаследовал мою главную слабость. Чем больше он поддавался тьме, тем сильнее его охватывало безумие и в один из таких моментов, в приступе безумной ярости, мой сын напал на меня.

Одна атака следовала за другой, но не достигала цели. Я уклонялся от каждого его выпада, удара, броска… Но не мог поднять руки на кровь от моей крови, плоть от моей плоти. Но с каждой секундой боя его сила и скорость росли, вынуждая меня использовать свою тьму.

И это было моей главной ошибкой, спустя продолжительное время я снял с себя несколько сотен тысяч печатей и начал сражаться с сыном всерьёз. Хоть мы и были равны по силе, всё же у меня было больше боевого опыта в сражениях.

Не знаю сколько мы с ним сражались, но опомнился я уже будучи изрядно израненным, раны ныли пытаясь зажить, но черное пламя сына, пожирающее мою плоть не давало зажить моим многочисленным ранам. Когда я его погасил, то обнаружил себя стоящим над двумя телами.

В порыве отчаяния нахлынувшего на меня от осознания того, что я натворил, я упал на колени и прижал к себе два изрубленных мною тела. Слезы лились из моих глаз, а я орал:

- Нет, нет, нет, нет, нет!!

Я выл, выл, рыдал, орал… Горе разрывало мою душу в клочья. Проклинал судьбу, проклинах всех, но в первую очередь себя. За то что не смог защитить их, не смог себя остановить. Я пытался их воскресить, вернуть самое дорогое, что когда-либо у меня было. Но ничего у меня не вышло, ведь я Смерть, я умею лишь забирать жизни, возвратить не сумел.

Во время очередного приступа безумия я убил своего сына… и свою жену. Двух единственных существ которых я полюбил впервые за свои бесчисленные прожитые века. Своими руками, я загубил собственное счастье. Тогда я поклялся себе, что больше никогда никого не полюблю и никогда не заведу детей!

Родовое имение рода Воронцовых.

- Дорогая, я должен тебе кое-что сказать... - я не знал какие слова подобрать к данной ситуации.

- Что-то случилось? - Карина приоткрыла один глаз и посмотрела на меня. Она все там же лежала загорала, где я её и оставил.

Я подошёл к ней, встал перед ней на колени и поцеловал её губы. Гладил её волосы, её обнажённое тело... Я любил свою ненаглядную во всех позах что мы с ней только знали... целых два с половиной часа. Но рано или поздно, всему приходит конец.

- С чего это ты сегодня такой любвеобильный? - глядя мне в глаза промурлыкала жёнушка, лежа на мне и водя пальцем по моей груди.

- Да вот, хочу создать с тобой как можно больше приятных воспоминаний. - честно ответил я.

- В смысле?! - воскликнула она и вскочила. - Ты так говоришь, как будто помирать собрался. - она скрестила руки на груди и надула щечки. Какая же она у меня милашка, подумал я, грустно улыбнулся и подошёл к ней.

- Ты права, дорогая. Сегодня, я пожертвую собой, дабы наш малыш, мог жить в спокойном и безопасном мире. - сказал я, гладя её ещё плоский животик. - через пол часа в наш мир вторгнутся иномирные захватчики, я был вместе с нашим императором на совете правителей. Инквизиторий примет на себя первый удар, потом подключатся армии всех стран нашего мира. Не многие вернутся с поля боя, но я не в их числе.

- Нет... Ну, нет... пожалуйста... - её ноги подкосились и она упала на своё мягкое место, держась за живот, слезы лились с её глаз ручьём.

Когда она подняла на меня свои заплаканные глаза, я уже стоял в своей чёрной броне, держа в руках маску.

- Будь сильной девочкой, любимая. - сказал я, изо всех стараясь тоже не заплакать. Нет, мне нельзя плакать! Такие как я, не должны уметь плакать. - Воспитай нашего сына сильным. И попрощайся с моей сестрой за меня, а мне уже пора.

После последних слов я исчез и появился на скале, где меня уже ждали мои боевые товарищи, в полной экипировке, готовые в любой момент сорваться и вступить в бой с врагом.