Рожденный в Сейретей

Развалины царят там, где раньше были дома и улицы. Половина дозорной башни торчит как больной зуб, а верхушка валяется рядом, оставаясь обгорелым остовом. Следы пожаров и разрухи, земля, полная отпечатков чудовищных лап и темные пятна на земле, обозначавшие давно засохшую кровь.

Почти весь север города лежит в руинах и покрыт пеплом как отпечатком беды, произошедшей здесь.

Мои люди даже сбавили шаг, пораженные видом. Дайки, что шагает слева от паланкина, бормочет под нос и, прислушавшись, я уловил опаску в его голосе.

- Ужасное зрелище, - тихо произнес за всех общую мысль. – Какая разруха. Неужели все это сделали Пустые? Сколько же их было здесь?

Я мог бы ответить, но промолчал. Не хотел пугать или подрывать боевой дух собственной охраны.

Всего девять Пустых, вот сколько.

Жалкие остатки Прорыва, дошедшие до заселенного города. Когда шинигами, посланные искать и добивать сбежавших, подоспели, то сотни жителей уже были пожраны. Пустые громили дома и доставали паникующих людей, которые так верили, что стены без кидо смогут защитить их. Их вера гасла вместе с жизнью, когда пасти костяных масок смыкались. Все, что могли сделать люди с пробужденной реацу, это сдерживать какое-то время или бежать.

Обычно сил у такого города хватит, чтобы убить одного низшего, может быть двух. Но больше? Один полностью обученный шинигами-рядовой может взять на себя одного низшего Пустого. Обученный Четырем Путям на базовом уровне в Академии и с Зампакто, увеличивающим силу шинигами и дающим возможность резать толстые шкуры как масло.

Если бы это было девять Пустых на девять шинигами, то шансы, при равных силах реацу, выиграть или проиграть примерно равны. В любом случае победа выйдет не без потерь.

Шансы обычных вояк? С простым железом в руках? Похвалим их, если это будет что-то больше нуля.

Монстры даже не были Меносами, они не были разумными и не обладали особыми способностями. Просто средних сил низшие Пустые. Но из отчетов Совету я знал, что они отличались не мощью реацу, а размером и грубой силой. А так же желанием крушить все подряд, что мы здесь и увидели. Для обычных людей это страшнее и хуже.

Обычные жители Нуяши, которые слышали о Пустых как о страшных сказках, наверное, даже и не знают до сих пор, как им повезло.

Они не знают, что в отчетах Совету при Прорыве Пустых исчезнувшие города и деревни никто не считает. Просто учитывают примерное число погибших душ. И чем дальше от Сейретей Прорыв, тем больше жертв.

Я ужаснулся, когда понял это. И мне было немного мерзко, когда я понял и осознал стоящую за этим логику.

Это не нечто, вызванное злом или ужасным умыслом. Для Общества Душ редкие Прорывы Пустых это то, что в Мире Живых считается обычным стихийным бедствием. Да, горько и больно, разрушает дома и жизни, но все что можно сделать, это попытаться снизить потери и последствия, смириться.

Вот такая вот очередная простая истина.

С ней легко смириться и даже забыть… Пока в этом не будет затронут знакомый или близкий человек. А до тех пор жизнь в Обществе Душ всегда будет с этим незримым клинком над головой, опасностью однажды обнаружить перед собой жаждущую твой души маску из белой кости.

Понимаю ли я теперь, то благоговение и надежду, с которой люди смотрят на далекий Белый Город? Всегда там, нерушимый и стойкий, со шпилями из белого камня, сверкающих на солнце, всегда безопасный и надежный, полный воинов невообразимой силы.

Для бессильных душ Сейретей – маяк надежды, оплот силы, что защищает их. Я говорил с беженцами, читал отчеты и теперь увидел опустошение, что разнесло часть горда так же тщательно, как война, только хуже. В войнах людей душу не пожирают.

Да. Теперь я понимаю. Сейретей называют Двором Чистых Душ, Белым Городом, а старые души даже зовут его Городом Богов. Когда-то это звучало для меня забавно. Теперь на моем лице нет места усмешкам по этому поводу.

Я рад и благодарен судьбе или может самому Королю, что родился и имею право жить там. И честно сказать, предпочел бы теперь поскорее туда вернуться.

А еще я понял, что шинигами становятся не только из чувства долга, но из желания иметь силу защитить себя. То отчаянное желание чувствовать себя в безопасности, желание силы, что может и будет тебя защищать в момент, когда больше всего нуждаешься в ней.

Я понимал это умом раньше. Сейчас, когда я вижу разруху и следы Пустых, как в руинах не осмеливается находиться ни один человек... А еще сам постоянно тянущийся к теплому огню силы в груди, я понимаю теперь и сердцем.

- Там столько крови, - шепотом делятся друг другом носильщики паланкина. - Ты видел, там слева?

- Нет, не видел.

- Но ты же смотрел?

- Не. Видел. Понятно?

- А, прости, ты аж позеленел весь.

Не знаю, позеленел ли я тоже, как бедный мужик, но я тоже видел. Груда обломков большого дома, где явно жила большая семья. Но там такие следы, будто перевернулась, разбилась и засохла фура с томатным соком. Я не захотел смотреть туда дважды.