Рожденный в забвении

Охотник почувствовал тянущий запах паники, которая впрочем мгновенно растворилась во вспышке боли.

— Мне пора, мой друг, — мягко проговорил Эвандэр. — Помни, я тот, кто может убрать все твои страдания, разрушить эту тюрьму. В любое время. Мне нужно лишь твое имя, аггел. Всего лишь этот проклятый набор звуков. Подумай хорошенько. И позови, если одумаешься.

Лорд Охотник еще раз поглядел на скрученную магией фигуру пленника и, не заметив никаких изменений, растаял в воздухе, отправившись ловить других несчастных свободных еретиков.

В ту же секунду двери в хрустальном зале распахнули. И в помещение вошел один из теней Охотника. По распоряжению Лорда пойманный аггел не должен был оставаться в одиночестве.

Остров сознания плавал посреди моря страданий. Иногда бушующие волны заливали и его, и тогда плененный демон становился безумием, растворяясь в густом сиропе боли. Иногда ему удавалось сохранить себя лишь благодаря огню врожденной ярости и жажды мести, желания убивать кого угодно, пусть даже и себя. Тогда он и предпринял ту безрассудную попытку свести счеты с жизнью. Броситься на решетку оказалось верным решением. Разряд, который он получил, слегка потрепал его энергетическую структуру, распылив ничтожную часть. Возможно, из этой идеи что-то и вышло, если бы ему дали повисеть на прутьях хотя бы пару часов, но тени Охотника смогли скрутить его раньше. И сейчас он, закованный в цепи, не мог даже дотянуться до собственной смерти.

Он не видел выхода и все яснее сознавал правоту слов Охотника. Ему не выдержать. Раньше он еще мог держать ментальные щиты, глушить боль. Сейчас разум Эвандэра спокойно считывает его чувства и порой мысли. А боль… боль все усиливалась. Демон начал думать, что она была всегда. На это делал ставку Лорд, предлагая избавление от вечных терзаний. То о чем только может мечтать страдалец.

Эвандэр прав, силы иссякали. Но он не собирался превращаться в раба. И пусть боль вливалась в его сознание, мешая понимать происходящее вокруг, но огонь свободы она не могла залить. Пока не могла. Разум аггела дрейфовал посреди тьмы. Исчезли руки, ноги, голова. Его телом стала боль. К ней нельзя привыкнуть. Так он и лежал не чувствуя времени, полностью одуревший.

Когда шторм стихал, к нему приходил гость. Зеленый дракон лежал рядом и иногда что-то говорил.