Рожденный Водой

— Просто для общего развития. Составляю список хороших и плохих, чтобы не прогадать с подарками на новый год. Оаленн приподнялась на локтях, смерила меня пренебрежительным взглядом и, улыбнувшись, легла обратно.

— Ты конечно странная, часто раздражаешь, мало обучена манерам, бываешь несдержанна в словах. Но ты единственная из людского народа, кого я могу назвать своим другом. Кажется, на какое-то мгновение я перестала дышать. Повисла напряженная тишина, которую нарушало лишь течение реки. Оаленн считает меня своей подругой? Эльфийка, к которой временами я боялась поворачиваться спиной? Та, чей взгляд обычно приветливее с блохой на конской шкуре, чем со мной?

— Вина нету? — хрипло уточнила я, стараясь откашляться. — Лис все приватизировал?

— Лис, значит? — эльфийка рассмеялась и запустила руку в сумку, выуживая закупоренную пробкой кожаную флягу и демонстрируя мне. — Часто слышала от других, что ты зовешь Изменника странной кличкой, но всегда считала это лишь слухами.

— Всего лишь способ не поломать язык, пока выговариваешь эти ваши вычурные имена. И он делает много полезного, как и они. Ведь разве лисы не санитары леса?

— Это волки, — усмехнулась Оаленн. К списку моих недостатков в ее остроухой голове добавился очередной пункт. Свежий воздух не дал вину подействовать во всю силу, но отношения мы выяснили и, вернувшись в седла, бодро ударили каблуками по конским бокам. Ночь прошла под звездным небом под веселые разговоры и остатки вина из фляги. К середине следующего дня мы подошли к границе. Границей это место называлось разве что из-за пролегающей меж горными хребтами низины, позволявшей миновать горы не взбираясь на них, да покосившейся таблички «Солмения», которая должна была служить хоть каким-то ориентиром. Ни ворот, ни заграждений, ни охранников с тяжелыми арбалетами — ничего.

— И что, вот так просто пройдем и все? А как же таможенный досмотр? — я ступила за воображаемую границу ногой и тут же вернула ее обратно. Ничего не произошло.

— Поверь, о методах их досмотра мы никогда не узнаем. К счастью.

Ведь после всех войн, когда все, кому не угодны стали условия проживания в своей стране принялись мигрировать в другие, здесь действительно проходили какие-то дикие проверки. Слишком уж у них перенаселение тогда произошло. Приходилось отсеивать гостей по любым причинам, даже самым глупым. Одного старика не пустили, потому что нос у него слишком большой был и похож на королевский. Мол, тот комплексовать будет, если еще кого с таким шнобелем увидит.

— Бред какой.

— Именно. Пойдем. Оаленн пустила лошадку вперед. Я, лишь, когда убедилась, что на эльфийку не напала свора бешеных охранников. От границы среди бескрайних полей петляла узкая дорожка. Зелень и яркие цветы радовали глаз, а солнце по эту сторону границы ощущалось теплее. Вскоре в поле нашего зрения показалась небольшая деревенька, растекшаяся как блин на сковородке. За ее пределами мирно паслись коровы и овцы, а пастух храпел на высоком стоге сухого сена, обнявшись с пустой бутылью. По другую сторону дороги засаженное овсом поле мерно шелестело на теплом ветру. Территорию деревни отделял от остального мира лишь невысокий бревенчатый забор. Деревьев здесь было мало, да и те в основном плодовые, так что спрятаться от дневной жары оказалось почти негде. Крестьяне занимались делами. Грядки, прополки, домашнее хозяйство. Даже мужики трудились с тяпками в руках. Кто-то организовал кабачок у себя в саду, сделав навес от солнца, и спаивал дружков, не пожелавших возделывать землю. На редкость занятное местечко.

— Что-то детей я здесь не вижу, — шепнула я эльфийке, хотя рядом не было никого, кто мог бы нас подслушать. — Даже самых крошечных.

Да и голосов не слышно их. Оаленн хмурилась, но не спешила отвечать. Девушка отдала мне поводья и направилась на осмотр деревни, благодаря эльфийской скорости вернувшись уже спустя несколько минут.

— Никого нет. Только взрослые и пожилые. Странно.

— Может в школе?

— Деревенские-то? — усмехнулась девушка, хотя взгляд уже выловил одинокую фигуру, приближающуюся к нам от навеса. Мужчина лет сорока, высокий и с курчавой бородкой, был не вполне трезв, хотя пьяным его называть было еще рано. Зажав в руках глиняную кружку, что все время норовила выскользнуть, он шагал к выбранной цели, коей на данный момент являлись две незнакомые девицы.

— Что надоть… ик… в столь ранни… ик… час таким ми… ик… лейшим особам? Видимо недолгое путешествие по жаре все же пагубно сказалось на мужчине, и алкоголь успешно захватил всего его. Походка, ранее бывшая довольно уверенной, стала совсем уж расхлябистой и неровной.

— Шли мимо, — честно ответили мы. Мужик сощурился, то ли стараясь уличить нас во лжи, то ли подсчитывая наше количество. Возможно, в данный момент в его глазах нас становилось все больше. Схватившись за щеки, он сильно потряс головой и улыбнулся.