Рожденный жить в борьбе за жизнь (сборник)

После того, как пришили диагноз, в стационаре приставляют двух медбратьев, надевают усмирительную рубашку с длинными рукавами, отбирают всевозможные предметы, что есть в наличии, обрывают на полуслове и обращаются с тобой как с ничтожеством. Недельку-другую пичкают уколами, держат в спячке, далее назначают лечащего врача, который без спроса больного и его родственников берет пункцию спинного мозга и лечит, не признавая больного как личность.

С этого времени параллельно лечению направляют на производственные работы по цехам. Это может быть строительный цех, цех по пошиву домашних тапочек или какое-нибудь другое узкоспециализированное производство. Мой герой попал в цех, занимающийся строительством новых корпусов для психиатрической больницы и ремонтом старых корпусов. Как более мыслящий и подвижный, заштукатурил немало квадратных метров стен и потолков. Все ведомости на получение заработной платы были подготовлены к выписке больного. Мой герой отказывался подписывать бумаги без получения конкретных денег. Трудно поверить, что деньги пришлют потом. Но ему пригрозили: в противном случае он останется на продолжительное лечение. И мучение. Страх, что он может еще дольше, даже на час, задержаться в этом заточении, был сильней, и он бегло расписался в бумагах, мысленно отказываясь от каких-либо денег вообще.

Ложь – это средство лечащего персонала и его руководства успешно набивать карманы ворованными деньгами, проживать свою гнилую жизнь в сытости и комфорте, а значит, успешно «врачевать» дальше.

Будучи в подобном заточении, созерцая окружающее бытие, понимаешь, что ты не единственная жертва «светлого равноправного» общества. Более двадцати отделений с психически больными людьми, «отходами нации», – только в одном областном городе. Можно представить, сколько жертв во всеобщем масштабе.

Конечно, больных с психическими отклонениями много в любом другом обществе, потому что жизнь полна противоречий, а психика человека не железная. К счастью, естественный отбор среди людей имеет жалкую долю по сравнению с животным миром в диком лесу. Не при любых условиях человек может спрятать другого человека бесследно, не каждая политика нуждается в устранении свидетелей, не в каждой стране одни воруют, а другие отбывают наказание, и не везде люди тонут в спиртном от состояния безысходности. Вероятно, необходимо множество людей отдать в жертву, чтобы построить светлое коммунистическое будущее. Во имя одной счастливой жизни придется перемолоть не одну тонну человеческих судеб. Конечно, в каждой отдельно взятой стране коммунизм может протекать по-своему, но без диктатуры партии или соответствующей личности процесс развития представить невозможно.

Картина в строительном цехе нашей засекреченной психиатрической больницы своеобразная: два «живых трупа», напичканных аминазином, равномерно-заторможенными движениями замешивают цементный раствор. Другие подобными вялыми движениями переносят раствор в носилках, явно не полных, моему герою. Он, как более подвижный, набрасывает раствор на стены, предварительно увлажняя их, растирает и снимает рейкой шероховатости пока следующая партия раствора на подходе. Секрет его запрограммированного темпа в том, что его питание осуществляется на слабо действующем наркотическом антидепрессивном лекарстве – мелипрамине.

Здесь находят свое временное пристанище и такие особи, которые внешне схожи с людьми, а внутри – низкие моральные уроды. Будучи на свободе, кого-то отправили в мир иной, а их папы и мамы, имея вес и влияние, временно спрятали своих наследников-нахлебников за высокие заборы. Без проблем каждый день могут их навещать и кормить полноценной пищей, которой обещали кормить народ, когда наступит коммунистическое благосостояние. Эти наследники вообще ничего не хотят строить. На стройке они отлеживаются под солнышком или где-нибудь в помещении в уютном местечке. Надзирающий персонал их вообще бы не замечал, но нужен количественный состав, все должны быть в наличии.

«Мой папа начальник, мой папа придет
Туда, где сыночек его кровный ждет.
Не должен сыночек лопату держать,
Он может любого подальше послать,
В лицо насмехаться над человеком,
Свой зад показать непристойно при этом,
Способен хамить социализма идеал.
Такую программу нам Владимир Ильич Ленин задал».