Рождественская игрушка (СИ)

— Много не ешь, альфы тебя покормят, — встрял в их беседу кудрявый омежка, и Ноэль с Люмьеном посмотрели на него укоризненно.

Хорошо, что Люмьен не пустил этих вертихвостов во внутренние купальни, и сам не пошел, остался за дверью. Ноэль разделся и с удовольствием нырнул в небольшой бассейн, вода там была душистой и почти горячей. Вокруг горели светильники в виде цветов, и стены были украшены таким же рисунком: золотыми с красным цветами.

А когда он уже под душем мылся, к нему опять вошли те омеги, все четверо. Ноэль прикрылся ладошками и с изумлением заметил, что те голые. Двое тут же нырнули в бассейн, “пропитаться течным духом, чтоб отодрали многократно”, а еще двое пытались лапать его, придерживая за руки.

— Давай дырочку цветочным маслом натрем, приворотным.

— Не смейте, бесстыдники, — Ноэль попытался в очередной раз ускользнуть от их прикосновений, а потом схватил одного из омежек за шею и ударил по щеке. Глаза того распахнулись и наполнились слезами, а Ноэль дернул второго за кудрявые волосы. Тот поскользнулся и упал, Ноэль его тут же ногой пнул, чтобы знал.

— Отойдите от него все, — Люмьен вовремя успел ему на помощь. — Бессовестные, нельзя ни на миг без присмотра оставить.

Он вывел Ноэля из купален, накинув ему на плечи короткий халатик, и усадил на кухне за стол:

— Зачем ты их побил?

— Они… — Ноэль запнулся, — лезли мне в интимные места, — он остановился и сжал перед собой ладони в умоляющем жесте: — прошу вас, Люмьен, объясните мне, куда я попал и что здесь происходит. Меня обещали познакомить с семьей и жениться, а вместо этого привезли в какой-то борд… в это странное место.

— Бордель? — переспросил Люмьен, печально улыбаясь, глаза его на миг стали грустными. — Нет, это совсем не бордель. Это весьма прогрессивный клан, ты даже не представляешь, как тебе повезло.

— А если бы не повезло? — Ноэль вцепился в край стола.

— Выпороли бы и изнасиловали всем кланом. А здесь просто потыкают пальцами в задницу, ну, членом еще по губам кто шлепнет.

В кухню вошли другие омеги, и Люмьен замолчал. Ноэль все пытался встретиться с ним взглядом, ужас какой, неужели тот правду сказал. А Скай, предатель, как он мог привезти его сюда на потеху другим альфам, а еще о любви говорил. Ноэль заплакал, опустив голову, слезы закапали прямо в тарелку с фруктами и орехами.

И тогда Люмьен взял его за руку и отвел в одну из спален, там как раз подходящая кровать была, широченная.

— Что, прямо здесь это будет, лизанье это, — разрыдался Ноэль. — Я не позволю никому, кроме Ская… Впрочем, если ему все равно, мне незачем жить.

— Не говори глупостей и не плачь, — Люмьен погладил его по голове.

— Это не глупости.

— Здешние обычаи отличаются от северных, — Люмьен подсел ближе и осторожно обнял его. — В клане не заключают браков, альфа выбирает себе омегу и заводит с ним детей, а на связи с другими тут смотрят сквозь пальцы. Если все это внутри клана, конечно.

— Ужас, — выдохнул Ноэль. — А как же вы…

— Привык, — пожал плечами Люмьен и достал из комода рубашку и штаны с вышивкой: — Переоденься и посиди тут тихонько, я постараюсь тебе помочь, — и он оставил Ноэля одного, заперев дверь.

Ноэль вытер глаза и постарался успокоиться. Все же не стоило сдаваться так быстро, надо поговорить со Скаем, вдруг тот не врал о любви. Может, это старшие его заставили.

Одежда, которую ему дал Люмьен, походила на ночнушки остальных омег, только рубашка была короче. Он переоделся и причесал волосы перед зеркалом, досадуя на распухший от плача нос, и почувствовал тягучее томление внизу живота. Опять начинается, подумал Ноэль, последний раз это было с ним в поезде. А Скай тогда специально притворялся спящим, пока Ноэль скулил и терся об него, даже штаны ему расстегнул и лизался, стыдно вспомнить. Зато после этого Скай не выдержал и стал ласкать его, даря наслаждение и облегчение.

Ноэль просидел целый час взаперти, жар между ног то стихал, если думать о приличиях, то усиливался, если представлять Ская, а потом за дверью послышались шаги. Он вскочил с кровати, стараясь держаться прямо, сердце так билось от страха, вдруг это те, другие альфы пришли трогать и лизать его. Но в комнату вошли Скай и Люмьен.

— Папа сказал, ты с омегами подрался, — Скай совсем не сердился и весело скалился, успел уже выпить с родичами.

— Папа? — глупо улыбнулся Ноэль, а потом понял, что тот Люмьена так назвал, и смутился: — Ой.

— Пойдем, — Скай обнял его за плечи. — И не бойся ничего, просто познакомим тебя со всеми.

Ноэль чувствовал, как мокнет у него между ног от запаха его альфы, хорошо, что в такой одежде это не видно.

***

Мой ангел оставался только моим и во время течки. Он не позволял себя трогать даже омегам.

— Подрался и рыдает? — фыркнул я, представив себе Ноэля, с возбужденно торчащим членом нападающего на стайку похотливых омежек. Собственный мой член заныл в предвкушении.

— Да, и говорит, что никто, кроме тебя не должен к нему прикасаться и из альф… и лизать, — папа нерешительно улыбнулся, глядя на меня снизу вверх.