Рождественская история, или Записки из полумертвого дома

- Ну что с тобой делать, прямо и не знаю. Вот что: дам я тебе пока "Эссенциал форте", будешь пить по две таблетки четыре раза в день. Сестры проследят. Я Сибилле Доридовне скажу, чтоб назначение это записала. Как раз к понедельнику тебе это поможет. Надоел ты мне. Пора тебя выписывать. А пока лекарство попьешь.

- А операция?! - возмутился Глеб. - Вы же обещали!

- Раз обещал - значит, сделаю. Ты только принимай регулярно, что я прописал. Будет ухудшение, не обращай внимания. Должно помочь.

Славка вдруг гнусавым голосом в воздух, ни к кому не обращаясь, пробубнил вслух старый больничный анекдот:

- "Больной, поступили результаты ваших анализов. Вы покинете нашу больницу через одну-две недели". "Спасибо, доктор". "Боюсь, больной, вы неправильно меня поняли..."

- Ох, Колыванов, - вздохнул Тать, - сдохнешь ты без покаяния, судьба у тебя такая.

- Кто ж о судьбе загадывает, Анатолий Александрович? - отозвался Славка. Это уж как сложится.

- Ладно, умничаешь больно. Теперь Карпов. Вижу, идешь на поправку. А дипломат наш? Надо вставать, с сестричками уже можешь заигрывать. Скажу, чтоб расшевелили тебя. Так, а теперь писатель - или философ? - Клизмин...

- Кузьмин, - поправил я его снова.

- Это хорошо, что фамилию свою помнишь. Не безродный, значит.

- Не, не безродный, - согласился я.

- Устал я с вами со всеми. В отпуск надо. На Афон собирался. Из-за этого дефолта деньги лопнули. В монастырь в отпуск поеду, почищусь там. - Он словно забыл, что ко мне обращался. - Вместо меня доктор Шхунаев вами на праздниках займется, если что не так.

И вдруг повернулся и вышел из палаты.

- Что-то ничего он мне не сказал, - растерялся я.

- Ну и радуйся! - засмеялся дипломат. - Целей будешь.

Его переполняла радость возвращавшейся жизни. Он сел на постели, расправив плечи, словно слова А.А. добавили ему сил. Подросток же Паша и пролетарий Глеб выглядели, как и я, растерянно-смущенными.

- Сам ушел, а лекарства прописал. А если без него что перепутают? волновался Паша. - А с него потом взятки гладки.

- Да не должны перепутать, - неуверенно возразил Глеб.

Славка молчал. Потом пояснил:

- Это он из-за погоды злится. Не дали ему рождественского Деда Мороза.

Подросток снова лег на спину, подложив под голову руки и уставившись в потолок. По коридору прошла дежурная по столовой нянечка, сзывая всех на завтрак. Славка, Глеб и Юрка-дипломат, прихватив свои столовые ложки, вышли. Остальным нам, лежачим, приносили еду в палату.

- Пожрем от пуза! - радовался дед Карпов.

Но это он так иронизировал. К здешней еде он добавлял всегда домашние приношения. Впрочем, ел он не так уж много, худ был весьма, и продуктов, приносимых ему два раза в неделю, хватало с избытком. На металлическом столике-подносе прикатила нянечка-подавальщица еду. Паша почти ничего не ел, только пил. На подоконнике, рядом с его кроватью, родители оставили несколько бутылок минералки, он и пил прямо из горла по глотку каждые полчаса. Из больничного завтрака он взял только стакан жидкого киселя. Я же вообще отказался, поскольку ждал Кларину.

Вернулись от тощего завтрака мужики с кусками хлеба на случай, если до обеда станет голодно. Причем если к Славке жена пришла всего раз - он не велел ей больше сюда ходить, то к Юрке и Глебу ходили постоянно, и домашняя снедь у них была. Но как Славка, так и они.

Вошла с лотком, полным шприцев, Наташка - более игривая, чем обычно. Глаза сверкали вполне похотливо. Увидев нашего дипломата, совсем расцвела. Нравился он ей. И очень ей хотелось, чтобы и он обратил на нее свое благосклонное внимание.

- А ну, мужчинки, попками кверху. И не дрожать! Бабам вы еще и не такое и не туда вкалываете. Тебя, Глеб, как не колола, так и не буду колоть. Зато сразу две таблетки принесла. Доктор записал. Сегодня еще три раза примешь. Хватит одному валяться, пора к бабе под бочок. А вам, - это она Юрию Владимировичу, - придется ко мне в процедурную зайти. Доктор велел вам побольше всяких телодвижений делать. Скорей заживет.