Рождественская история

Нью-йоркская погода радовала. Воздух здесь был мягче, чем в Вашингтоне, и пах морем. Линию горизонта заменяли зубчатые силуэты небоскребов. Мосты, соединявшие острова, были переброшены будто через полмира. Патриция страстно любила этот сумасшедший город. Походить бы по Манхэттену, смешаться с хмурой даже в эти дни толпой, затеряться в человеческом потоке, отдаться ему… Глазеть на здания высотой в несколько сот метров и покупать на бегу пончики в дешевых забегаловках, слышать многоязычную речь и ломаный английский…

Человек может испытывать потребность в самом невероятном.

— Поведешь меня гулять по городу, — объявила Патриция Дитриху.

Тот блеснул улыбкой:

— С радостью, дорогая.

— Как всегда, дорогой, — ответила она в тон ему. — Ведь стремление сделать друг другу что-то приятное — главный стимул утром встать с постели и прожить еще один день. Помни, что в этом все должны быть просто уверены.

Такси высадило их перед домом семейства Дин. Уже смеркалось. Патриция почувствовала себя подавленной, увидев, что в гостиной горит свет. Дитрих расплатился с таксистом и забрал из багажника свои вещи. Патриция была все так же налегке.

— Уф! — Она взбила рукой волосы. — Ну, удачи тебе!

— И тебе! — Он подмигнул ей озорно, как мальчишка.

Патриция бодрым шагом дошла до парадного, поднялась на крыльцо и нажала на кнопку звонка. Сердце колотилось, как у нерадивого студента перед экзаменом.

Дверь открыла экономка Эмма.

— Здравствуй, Эмма!

— О, мисс Патриция! Здравствуйте! Ах, как чудесно, что вы приехали! — Она расплылась в широкой приветливой улыбке. — Да вы, я вижу, не одна! Проходите-проходите!

— Эмма, это Дитрих, Дитрих, это Эмма…

Традиционное приветствие. Дитрих очень любезно кивнул Эмме.

— А где все?

— Наверху, мисс Патриция. Я сейчас скажу, что вы дома. — Эмма удалилась.

Дитрих привлек ее к себе за талию:

— А у твоих родителей классный дом! — И Дитрих наклонился, чтобы поцеловать ее.

— Это еще зачем?! — шепотом возмутилась она.

— Представь, как будет здорово, если они войдут и увидят наш поцелуй! — так же шепотом ответил он и прикоснулся к ее губам. От Дитриха пахло мятными леденцами и хорошим кремом для бритья. Губы у него были холодные, но мягкие.

— Ах! — раздалось со стороны лестницы.

Патриция вздрогнула и отстранилась от Дитриха. Мама, папа и тетя Кэт замерли у входа в столовую. Патриция пожалела, что их нельзя сфотографировать: такого смешения изумления, смущения и восторга она не видела никогда.

— Привет! Наконец-то я… мы дома!

Остолбеневшие родственники немного — совсем немного! — пришли в себя и поспешили обнять Патрицию.

— Здравствуй, мамочка! Папуля! Тетя… — Патриция улыбалась так, что щеки уже начинали неметь. — Я хочу вас кое с кем познакомить.

Мама порозовела от удовольствия. Она и тетя Кэт смотрели на Дитриха во все глаза.

— Это мой жених, Дитрих Райм. Наконец-то я могу вас друг другу представить. Подробности позже! — Наверное, никто не заметил, что Патриция говорит слишком быстро. Или списали на важность момента. — Это моя мама Аманда Дин, мой отец Роберт Дин, тетя Кэт…

Дитрих поцеловал дамам руки и обменялся рукопожатием с Робертом. Аманда прослезилась от счастья. Они с тетей Кэт стали суетиться, предлагая ему отдохнуть с дороги, пообедать или что-нибудь еще…

Дитрих вежливо поблагодарил и даже слегка поклонился, и Патриция в очередной раз удивилась, насколько он может быть галантен, если захочет. Ни дать ни взять — внук немецкого барона с полутысячелетним гербом…

— А где младшее поколение? — как бы вскользь поинтересовалась Патриция.

— Они поехали в гости к Кречмерам. Помнишь?

— Конечно, я же тоже росла с Никки и Джейн.

— Обещали вернуться к ужину.

— Отлично, мы тогда с Дитрихом отдохнем с дороги, а потом расскажем свою удивительную историю.

— Да-да, не торопитесь, восстанавливайте силы, ужин в семь…

— Но если нужно, мы подождем…

Аманда и Роберт говорили, перебивая друг друга. Тетя Кэт еще не завершила осмотр объекта. Патриция наклонилась к ней и прошептала в самое ухо:

— Тетя Кэт, это не претендент, это утвержденная кандидатура. Расслабься, пожалуйста.

— Так у вас серьезные намерения относительно нашей девочки? — строго поинтересовалась тетя Кэт у Дитриха.

Патриция зажала зубами палец, чтобы не рассмеяться. Более серьезных отношений, чем отношения по контракту, не придумаешь!

— Разумеется, — кивнул Дитрих.

— Пойдем, дорогой. — Патриция взяла его за руку и потащила наверх.

Она точно знала, о чем будут разговаривать в гостиной, когда они с Дитрихом уйдут.

— Вот моя комната. Я бы с радостью отселила тебя в отдельную, но это против правил игры. Так что располагайся, но не забывай, что ты в гостях. Вещи можешь повесить в шкаф, там хватит места. Кровать достаточно широкая, чтобы мы на ней не встретились. Я в душ, — выпалила Патриция.

Подавленность сменилась азартом. Ее снова несло течением по реке (она надеялась, что не к водопаду), она гнала на двухстах милях в час по шоссе и не знала, прямая ли это дорога… Но это было весело. И сама Патриция чувствовала себя снова веселой и злой.