Рождественская малышка миллиардера (ЛП)

А потом, как будто он ожидал её реакции, он нацарапал «Пожалуйста» внизу. Ханна почувствовала, как её сердцебиение набирает обороты. Свадьба в часовне вместо мэрии гораздо больше похожа на настоящую, чем на простую формальность. Зачем он это делает? Почему он не придерживается этого простого делового соглашения, как они планировали? Она сжимала записку, пока углы не начали скручиваться. Страх держал её в плену, приковал её ноги к полу, погружая в зыбучие пески, наполненные зловещими предупреждениями.

— Итак, давай покончим с этим фальшивым браком, да, Ханна, — сказала Элли со смехом, что вернуло Ханну обратно в реальность. Она моргнула, заставляя себя двигаться. Эллисон усадила Эмили в детское кресло и потащила Ханну на крыльцо.

— Не смешно, Элли. — Она молча проклинала Джексона пока они следовали за водителем к ожидающему лимузину. Может быть, она могла бы попробовать написать ему сообщение на пути к часовне, требуя хоть какого-то объяснения. А потом она поняла, что у неё даже нет его номера. Как можно выходить замуж, не зная даже номера мобильного телефона своего жениха?

— Прекрати паниковать и забирайся в лимузин, — смеясь, сказала её подруга, когда Ханна как вкопанная остановилась рядом с машиной. Ханна кивнула. Она сама себя подставляла под то, что могло разбить ей сердце, с ужасом осознала она, когда опустилась на мягкие кожаные сиденья лимузина.

***

Спустя немногим более часа, и около пятисот вопросов, лимузин мягко остановился возле обшитой белой вагонкой церкви. Она была расположена в сельской местности, окружённая заснеженными холмами и высокими деревьями, ветви которых прогнулись под тяжестью снега. Несмотря на то, что они были всего лишь в получасе езды к северу от города, казалось, они находились очень далеко. Район ей совершенно незнаком, глядя в окно подумала Ханна. На стоянке стояло три автомобиля. Единственный, который она могла узнать, был Range Rover Джексона.

— Как мило. Прямо как из картины Триши Ромэнс, — прошептала Эллисон, её лицо практически прижалось к окну.

Они ступили на недавно расчищенную и посыпанную дорожку, которая вела к церкви. Чем ближе они подходили, тем больше Ханна нервничала. Водитель распахнул дверь церкви, и у Ханны перехватило дыхание, и ей пришлось опустить автокресло. Она совершенно не знала Джексона Пирса.

Белые и красные розы, веточки падуба и кедра в элегантных серебристых вазах выстроились у прохода и украшали алтарь. Канделябры и ароматические кремового цвета свечи в подсвечниках создавали тёплое, романтическое сияние. Крошечная церковь, которой было, по крайней мере, сто лет, была простой, но ностальгически обаятельной и совершенно восхитительной.

— Сюда, дамы, — женщина позвала их, и Ханна оторвала взгляд от пустого алтаря, посмотрев в направлении голоса. Женщина, которую она не узнала, улыбалась им, как будто они все были старыми друзьями. Она была в преклонных годах, но все ещё статной. Женщина помахала им, указывая на комнату в конце коридора.

— Пойдём, — сказала Эллисон, схватив её за руку и взяв ребёнка, как будто бы знала, что Ханна была готова убежать. — Нам лучше поторопиться, — прошептала Эллисон, в её голосе была слышна улыбка. — Эта свадьба, которая является чистой формальностью, должна начаться в ближайшее время.

Ханна почувствовала, как её внутренности сжались. Она не могла сделать это. Она не могла вступить в фиктивный брак, который выглядел так... реально. Это была не мэрия; это было место, где женятся два влюблённых человека.

Они проследовали за седовласой женщиной в небольшую комнату. Запах роз заставил её почувствовать, словно они были в саду в тёплый июльский день. Десятки роз стояли в серебряных вазах. Из-за страха Ханна чувствовала себя на грани срыва. Женщина, стоявшая в центре комнаты, улыбнулась ей.

— Здравствуйте, дамы, меня зовут Гвендолин, и я жена священника Холбрук, — сказал она. — Он будет проводить сегодняшнюю церемонию.

— Привет, — сказали Ханна и Эллисон в унисон. Ханна почувствовала, словно они стали двумя детьми, когда позволили этой женщине взять на себя контроль.

— Боже мой, — выдохнула Эллисон, сжимая руку Ханны и указывая на что-то.

Это было платье, нет, шикарное платье. Длинное, украшенное матовым бисером платье висело на напольном зеркале из красного дерева. Глаза Ханны задержались на изысканной отделке бисером, отметив, как она изящно мерцала и переливалась в свете ламп, очевидно ручная работа, выполненная в деталях. Это была, попросту говоря, самая восхитительная вещь, которую она когда-либо видела.

— Боже мой, — снова сказала Эллисон.