Рождественская мистерия

— Четверть вечности, — начал он, — это приблизительно шестьдесят шесть тысяч двести восемьдесят девять лет... или около ста пятидесяти девяти тысяч четырехсот девяноста восьми лет... или, если это определить более точно, — четыреста тридцать девять миллионов восемьсот одиннадцать тысяч девятьсот семьдесят семь лет и четыре секунды... или, кажется, чуть побольше. Не так-то легко определить точно, как долго длится четверть вечности. Ведь прежде нужно определить продолжительность самой вечности, а потом разделить на четыре части, но определить точно, сколько продолжается вечность, очень трудно. Независимо от того, из какого числа человек исходит, вечность всегда оказывается еще немножко больше. Таким образом, можно утверждать, что четверть вечности это также долго, как и целая вечность. Даже тысячная доля вечности не менее велика, чем остальная часть вечности. Понять это весьма трудно, потому что сосчитать продолжительность вечности или ее половину может только Бог.

Ангел Умораил обиженно насупился, глядя на волхва.

— Во всяком случае, я просидел на верхушке церковной башни долгие годы, — заявил он.

Каспар снова откашлялся:

— Возможно, ты и прав, но это вовсе не значит, что ты просидел на верхушке башни четверть вечности.

Но, чтобы не успело возникнуть ни целой ссоры, ни даже ее четверти между волхвом и ангелочком, Навин ударил посохом о мостовую и произнес:

— В Вифлеем! В Вифлеем!

И они отправились в путь через город и дальше по дорогам и склонам. Умораил парил над самой землей впереди овец. Таким образом шествие паломников оказалось под ангельской защитой спереди и сзади.

По пути им попадалось множество городов и деревень, но они не останавливались, пока не подошли к старинному городу Кельну, в древности римской колонии, расположенной на берегу реки Рейн. Эфириил объяснил, что их путь через Европу проложен так, чтобы как можно меньше попадаться на глаза людям.

— Ангельские часы показывают тысяча двести семьдесят второй год от Рождества Христова, — проговорил он и показал на строящийся очень большой собор. — Как мы видим, здесь в Кёльне началось возведение Божьего храма, но окончательно он будет готов лишь через много сотен лет.

Пастух ударил посохом:

— В Вифлеем! В Вифлеем!

Процессия пилигримов уже снова тронулась в путь, как вдруг впереди послышался тоненький голосок. Это Умораил повернулся к ним и воскликнул: