Рождественские глюки Плам (ЛП)

– Ага, но у тебя и так не кухня, а проходной двор для всех.

– Только не так. Он действительно появился. Типа телепортировался или еще как.

– Ладно, – сдался Морелли. – Я тебе верю. Он инопланетянин.

Притянул, крепко прижал и поцеловал. И исчез.

– Итак, – обратился ко мне Дизель, когда я вернулась в кухню. – Как прошло?

– Не думаю, что он мне поверил.

– Шутишь? Ты всем вокруг рассказываешь, что я инопланетянин, и они в конечном счете запрут тебя в психушке. И для протокола – я не инопланетянин. И не привидение.

– Вампир?

– Никакой вампир не войдет в дом без приглашения.

– Тогда очень странно.

– Не то, чтобы странно, – сказал Дзель. – Я конечно могу творить такое, чего другим и не снилось. Но не делай из мухи слона.

– Да я даже не знаю, что это за муха такая!

Дизель в ответ только улыбнулся.

Ровнехонько в шесть часов мы сели за стол.

– Разве не здорово? – заметила Бабуля. – Чувствуется вечеринка.

– Я чавкаю, – пожаловалась Мэри Элис. – А лошадки не любят чавкать, когда столько народу за столом.

– Я пойду в комнату, – предложил Альберт Клаун. – Могу захватить с собой вилку и все такое.

Папаша уже положил на тарелку лазанью. Он всегда обслуживает себя первым в надежде, что еда его отвлечет, и ему не придется вскакивать и душить Бабулю.

– Где подлива? – поинтересовался он. – Где еще соус?

Энджи бережно передала миску с маринарой Мэри Элис. Та с трудом обхватила копытцами миску, которая накренилась и опрокинулась на стол, образуя небольшое томатное цунами. Бабуля потянулась за миской, сбила канделябр, и скатерть вспыхнула. Ну что ж, не впервой такое случается.

– Ой! Пожар! – завопил Альберт. – Горим. Пожар! Мы все сгорим!

Папаша на секунду отвлекся, покачал головой, словно не мог поверить, что вот это и есть его жизнь, потом вернулся к копанию в лазанье. Матушка перекрестилась. А я вылила кувшин холодной воды на середину стола, положив конец пожару.

Дизель ухмыльнулся.

– Нравится мне твоя семейка. Я просто влюбился в них.

– На самом деле я не думал, что мы сгорим, – оправдывался Альберт.

– Съешь еще кусочек лазаньи, – сказала матушка Валери. – Посмотри на себя – кожа да кости.

– Это потому что она выблевывает все, что съедает, – наябедничала Бабуля.

– Я подхватила вирус, – заявила Валери. – Нервный.

– Может, ты беременна? – спросила Бабуля. – И у тебя утренний токсикоз весь день напролет.

Клаун побледнел и свалился со стула. Хрясь – и на полу.

Бабуля посмотрела вниз.

– Эх, перевелись настоящие мужики.

Валери зажала рот рукой и кинулась по лестнице в ванную.

– Пресвятая Матерь Божья! – воскликнула матушка.

Альберт открыл глаза.

– Что случилось?

– Ты упал в обморок, – просветила Бабуля. – Свалился, как мешок с песком.

Дизель встал со стула и помог Альберту подняться со словами:

– Молодчина, чувак.

– Спасибо, – поблагодарил Альберт. – Я еще тот мужик. У нас это семейное.

– Мне надоело сидеть, – сообщила Мэри Элис. – Лошадка хочет поскакать.

– Нечего скакать, – прикрикнула матушка на Мэри Элис. – Ты не лошадь. Ты маленькая девочка и веди себя как положено, а то пойдешь в свою комнату.

Мы все остолбенели, потому что матушка никогда не кричит. И что больше потрясало, матушка (учитывая, сколько ей пришлось возиться со мной, настоящим космическим стажером) никогда не делала проблему из этих лошадиных штучек.

Секундная пауза, а потом Мэри Элис заревела во всю глотку. Затерла кулаками глаза и широко раскрыла рот. Личико ее покраснело и покрылось пятнами, а слезы лились ручьем на кофточку.

– Боже, – возмутился папаша. – Да сделайте же что-нибудь.

– Эй, дитё, – обратился к Мэри Элис Дизель. – Что на Рождество-то хочешь в этом году?

Мэри Элис попыталась остановить плач, но вздохи перемежались икотой и всхлипами. Она размазала слезы по лицу, вытерла нос тыльной стороной рукава и заявила:

– Не хочу я ничего на Рождество. Терпеть его не могу. Рождество какашка.

– Должна же ты что-то хотеть, – вмешалась Бабуля.

Мэри Элис растащила еду по тарелке вилкой.

– Ничегошеньки. И еще я знаю, что Санта-Клауса не существует. Он просто большое жирное фуфло.

Никто не нашелся, что сказать. Она нас огорошила. Нет Санта-Клауса. Что за хрень?

Дизель наконец выставил локти на стол и обратил взгляд на Мэри Элис.

– Вот как я смотрю на это, Мэри Элис. Я не могу сказать точно, есть ли Санта-Клаус, но думаю, что очень весело притвориться. По правде сказать, мы все можем делать, что хотим, и можем верить, во что хотим.

– А я думаю, что ты тоже какашка, – сообщила Дизелю Мэри Элис.

Дизель скользнул рукой мне на плечо, наклонился поближе, обдав теплым дыханием ухо, и сказал:

– Ты молодец, что выбрала хомяка.

К десерту в столовую вернулась Валери.

– Это аллергия, – заявила она. – Наверно, не переношу лактозу.

– Боже, вот жалость-то, – откликнулась Бабуля. – У нас приготовлен на вечер персиковый торт-перевертыш, а в нем полно взбитых сливок.

На верхней губе и лбу у Валери выступила испарина, и она бросилась обратно наверх.