Рождественские истории. Пёс по имени Шторм

– Наверное, для цвета. Потому что с продуктами было тяжело и нельзя было достать нужные ингредиенты. Но лучше спроси у прабабушки. Возьми у неё интервью для проекта! Тебе повезло, что у нас есть прабабушка. Далеко не у каждого из твоих одноклассников есть такая возможность. Не так много осталось людей, кто помнит войну.

– Да, наверное, – с сомнением проговорила Тилли. Она знала, что прабабушка застала войну ребёнком, но никогда не расспрашивала её, как всё было в те годы. – А вдруг прабабушке не захочется вспоминать?

– Мне кажется, она будет рада, что ты проявляешь интерес. Вот прямо сегодня и спросим, когда будем звонить.

Тилли кивнула:

– Я пойду делать уроки. И подумаю насчет электрички.

* * *

Бабушка Эллен позвонила сама, когда Тилли с мамой готовили ужин. Тилли перемешивала в кастрюльке соус для макарон и слушала, что мама говорит в трубку.

– Да, я понимаю. Да, я сказала, что ты встретишь её на станции, но Тилли ещё ни разу не ездила на электричке одна. Она не уверена… Да. Я тоже расстроилась. Мы сами хотели приехать пораньше. Да, хорошо. – Мама передала трубку Тилли. – Бабушка хочет с тобой поговорить.

Тилли взяла трубку:

– Привет, бабуль.

– Привет, Тилли, солнышко. Не волнуйся насчёт электрички, мы что-нибудь придумаем. Я могу приехать за тобой на машине.

Тилли заметила, как встревожилась мама. Она стояла совсем рядом и слышала весь разговор.

– Ты же не любишь подолгу сидеть за рулём, – напомнила Тилли бабушке. – Ой, мама машет. Хочет тебе что-то сказать. – Тилли отдала трубку маме и вернулась к кастрюльке с соусом, втайне надеясь, что разговор мамы с бабушкой не затянется надолго. Ей ужасно хотелось есть. Но через пару минут мама снова позвала её к телефону.

– Тилли. – Прабабушкин голос слегка дрожал, но звучал вполне бод ро и радостно. Тилли улыбнулась. Она очень любила свою прабабушку.

– Привет, пра! – В трубке раздалось какое-то странное пыхтение, и Тилли подумала, что, наверное, у прабабушки насморк. Но потом она поняла, что это было. – Это Тарран, да? Он облизывает телефон?

Тарраном звали прабабушкиного чёрно-белого пса породы английская овчарка.

– Нет! – рассмеялась прабабушка. – Но пытается. Ты же знаешь, какой он у нас любопытный. Мы с ним оба скучаем и ждём тебя в гости. Мы уже так давно не виделись!

– Да, я тоже ужасно соскучилась, – сказала Тилли. – Пра, ты мне поможешь? Нам на каникулы задали делать проект по Второй мировой войне. Ты ведь помнишь, что тогда было? Могу я тебя расспросить, когда буду у вас? Ты мне расскажешь?

Прабабушка рассмеялась:

– Конечно, расскажу. Но я тогда была маленькой, Тилли, и многого не понимала. На самом деле… – Прабабушка на секунду умолкла, словно задумавшись. – Когда началась война, мне было столько же лет, сколько тебе сейчас. Мы даже не знали, что происходит на фронте…

– Не обязательно рассказывать о фронтах и сражениях, – объяснила Тилли. – Миссис Коул сказала, что можно рассказать о том, как люди жили в то время. Мама предложила найти рецепты и рассказать о нормировании продуктов.

– Я расскажу всё, что помню. Это было странное время. Нам пришлось привыкать к новому месту. Там была совершенно другая жизнь. Столько нового и непривычного! Иногда мы почти забывали, что оказались в деревне из-за войны.

– Привыкать к новому месту? – озадаченно переспросила Тилли.

– Ты разве не знаешь? – удивилась прабабушка. – Я тебе не рассказывала? Поэтому мы с твоей бабушкой и поселились на ферме. Да, наверное, не рассказывала… Нас отправили в эвакуацию. За два дня до начала войны. Я приехала в Линчёрч на поезде. Если поедешь на электричке, как раз повторишь мой путь.

– Ты была в эвакуации?! – потрясённо спросила Тилли.

Она даже не знала!

Миссис Коул показывала им фотографии детишек, которых отправили в эвакуацию в начале войны. Ожидалось, что немцы будут бомбить крупные города, и детей увозили в деревни, где было безопаснее. Тилли больше всего поразило, что, хотя дети на снимках были одеты по-старомодному, они почти ничем не отличались от современных детишек: от её одноклассников, от неё самой. Раньше Тилли никогда не задумывалась о том, что война коснулась и детей тоже. Ей всегда казалось, что война – она только для взрослых.

– Тебе было столько же лет, сколько мне сейчас? – растерянно переспросила она.

– Да, Тилли. Я уже совсем древняя, но когда-то я тоже была ребёнком. Мне было десять, когда началась война.

– Значит, ты родилась в тысяча девятьсот двадцать девятом году… Погоди. Если тебя эвакуировали в Линчёрч, то где же ты жила раньше? Ты потом не вернулась домой?! – в ужасе прошептала Тилли.

– Конечно, вернулась. Мы все вернулись. Мы с братьями приехали из Бирмингема и, когда стало можно, вернулись домой. Но я не забыла те годы в деревне. Мне там очень понравилось. И после Линчёрча в Бирмингеме всё стало как-то не так. Я старалась при каждой возможности уехать в деревню, а потом встретила твоего прадедушку и осталась здесь уже навсегда.