Рождественские клятвы (ЛП)

Я киваю, когда ее лицо озаряется, и мне не нужно смотреть вверх, чтобы знать, что идет еще больше снега. Возможно, потребовалась небольшая армия, чтобы доставить его сюда, но сейчас они на крыше с воздуходувами, создают вокруг нас снежную сказку, и это стоило каждого цента.

— Я же говорил, что сделаю все, чтобы ты была счастлива, — отвечаю я, и ее глаза полны слез.

— Ты совсем спятил, — смеется она. Слезинка скатывается по ее щеке, и я смахиваю ее большим пальцем.

— Я тоже дам тебе все, — говорит она, и я отрываю ее от земли. Она машет позади себя ногами, а вокруг нас продолжает падать снег.

— Эй, вы еще даже не дошли до священника, — кричит мой брат, но мы игнорируем его.

— Я знаю, — говорю я и прижимаюсь к ее лбу своим.

Блейкли улыбается мне еще шире.

— Я беременна, — шепчет она, и я закрываю глаза, думая, что этот момент не может быть еще более идеальным.

— Девочка-мечта… — Мои слова звучат сдавленно, потому что меня переполняют эмоции.

— Счастливого Рождества, — говорит она, прежде чем я прижимаюсь к ее губам своими, зная, что каждое Рождество в нашей жизни будет счастливым.

Эпилог

Блейкли

Пять лет спустя…

— Я не понимаю, почему люди хотят видеть наш дом, — рычит Даниэль, отправляя в рот еще одно печенье.

Мы с Минни потратили большую часть дня, готовя их для гостей, которые уже начали появляться. Мой муж еще более очарователен с этим угрюмым выражением лица и этим уродливым светлым свитером, который наша дочь выбрала для него. Не то чтобы его волновало, что свитер слишком уродлив.

— Ты же сам на это согласился, — напоминаю я. Его единственная реакция — взять еще одно печенье и отправить его в рот. С такой скоростью ничего не останется. — Я рада, что у нас много печенья, — поддразниваю я. Если оно закончится, я достану из кладовки печенье из коробок.

— Дай мне еще что-нибудь сладкое, и мне не придется есть их. — Он тянется ко мне, и я пытаюсь увернуться, но это бесполезно. Он мгновенно прижимает меня к кухонному островку, и я смеюсь над ним. Он весь день пытался остаться со мной наедине, но то одно, то другое постоянно нам мешало. Я почти уверена, что именно поэтому он сейчас такой брюзга.

— Ты можешь съесть меня позже, — говорю я, когда он целует меня в шею. — Веди себя хорошо, у нас гости.

Он прижимается своим лбом к моему и делает глубокий вдох.

— Ты вся моя, когда они уйдут.

— Я уже вся твоя. — Я снова целую его, прежде чем он, наконец, отпускает меня, и наша маленькая девочка Минни на полной скорости вбегает на кухню и несется к Даниэлю.

— Папочка! Санта здесь. — Она прыгает к нему, и он ловит ее.

Мы переехали в тот маленький городок, в котором поженились вскоре после того, как произнесли наши клятвы. С тех пор мы были так счастливы здесь, и я так рада, что мы приняли решение сделать это место нашим домом.

Сегодня канун Рождества, и в городе решили ходить в гости, от дома к дому, чтобы увидеть, как все украшены к праздникам. Мы были одной из тех семей, которой интересовались, и я не удивлена, потому что все любили Даниэля.

Я улыбаюсь от того, насколько тут все отличается. Люди наслаждаются его прямотой и честностью. Они даже пытались заставить его баллотироваться в мэры. Городок такой маленький, что за работу даже не платят, но мне нравится, что здесь его все понимают.

Помогает и то, что тут нет никаких социальных иерархий — люди такие, какие они есть.

— Ты готова показать всю тяжелую работу, которую вы с мамой проделали? — спрашивает он Минни, и она лучезарно ему улыбается. Наш дом покрыт праздничными украшениями, которые Минни заставила нас вытащить через пять минут после ужина в честь Дня Благодарения.

— У нас самый лучший дом, — шепчет она, кивая.

— Я знаю, но мы должны быть круче всех, — шепчет в ответ Даниэль, подмигивая мне.

— Мы и так круче всех, — говорит она, заставляя меня смеяться.

— Может, пойдем к Санте? — спрашиваю я их обоих.

— Печенье мне. — Минни протягивает свою маленькую ручку, и Даниэль берет печенье и дает ей.

— Это принесет мне самый лучший кукольный домик.

— Кто-то научил тебя подкупу? — Я приподнимаю бровь, глядя на Даниэля, и они оба притворяются невинными. — Думаю, мне придется самой сесть на колени к Санте и спросить, не замышляете ли вы чего-нибудь дурного, — бросаю я через плечо, выходя из кухни, зная, что Даниэль идет за мной по пятам. Заворачиваю за угол в гостиную и вижу сидящего у камина Санту.

Минди, бывшая помощница мужа, улыбается мне, сидя на коленях у отца Даниэля. Она держит на руках нашего сына и поет ему. Они с отцом Даниэля стали мне словно родители, и они лучшие бабушка с дедушкой.

Иногда я мимолетно думаю о моем отце и мачехе, но не более. И я не спрашиваю о них Даниэля.

Над камином висит моя фотография, когда мне было пять. Мы с Минни так похожи. На фотографии я смеюсь, когда мама щекочет меня, и мне очень нравится, что она каждый день с нашей семьей. Я даже видела, как Даниэль говорит ей «спасибо», когда проходит мимо.