Рождественские письма

— Да, — поспешила подтвердить К.О. — Зоуи и Зара были веселыми, послушными и добрыми. Можно даже сказать, уравновешенными. А теперь они все делают по-своему. Они безрассудны, эгоистичны и неуправляемы. — К.О. перевела дух и продолжила:

— Более того, раньше проводить с ними время было удовольствием, теперь это — нелегкая работа. И если хочешь знать, то я виню в этом тебя и эту твою проклятую книгу. — Ну вот, она сказала это.

Повисла напряженная пауза.

— Ты говоришь прямо, не так ли?

— Да…

— Я уважаю это. Я совершенно с тобой не согласен, но у тебя есть право на собственное мнение.

Напряжение достигло апогея.

— Ты не согласен со мной даже после этих выходных? — К.О. поразили слова Уина, но потом она решила, что это уже дело принципа.

— Я не собираюсь спорить с тобой, Кэтрин.

Она тоже не горела желанием спорить с ним. И все же ее не покидала надежда, что близнецы наверняка убедили его, что придуманные им теории хороши для книги, но в реальной жизни абсолютно бесполезны.

Уин съехал с автострады, припарковался на Цветочной улице у гаража, расположенного под их зданием и выключил мотор.

Они оба сидели неподвижно.

К.О. ужасно боялась, что в то мгновение, когда она распахнет дверцу машины, все закончится, а она не хотела расставаться с ним, только не так. Только не сейчас, когда до Рождества осталось всего девять дней.

Она сделала последнюю попытку.

— Я знаю, что на многие вещи мы смотрим по-разному…

— Да, — прервал ее Уин. — Во многих случаях это вообще не имеет значения, но, когда дело касается моей работы, дела моей жизни, это имеет большое значение. И ты не только отрицаешь мои теории, ты считаешь их смехотворными.

К.О. хотела сказать что-нибудь в свою защиту, но вдруг поняла, что он прав. Ведь именно так она и считала.

— Ты считаешь, что реальная жизнь идет вразрез с моими теориями, и потому абсолютно не уважаешь работу, на которую я потратил несколько лет, проводя исследования в своей области.

Она с несчастным видом опустила голову.

— Я знал, что найдутся вопросы, по которым у нас могут возникнуть разногласия, Кэтрин, но этого я точно не смогу вынести. Мне очень жаль, но нам лучше больше не встречаться.

Что ж, если он чувствовал все то, о чем сейчас сказал, больше добавить нечего.

— Я ценю твою прямоту, — продолжил он. — Прости, Кэтрин, я знаю, что мы оба хотели, чтобы эти отношения продолжались, но, к сожалению, мы слишком разные.

Она попыталась улыбнуться. Если бы она знала, что спор с ним хоть в чем-то поможет, она затеяла бы этот спор. Но, взглянув на его холодное лицо и стиснутые зубы, поняла, что теперь его уже ни в чем не убедить.

— Спасибо за все. Правда. Это было лучшее Рождество в моей жизни.

Он лишь печально улыбнулся в ответ.

— Ты не возражаешь… если я обниму тебя на прощание? — спросила она.

Он долго смотрел ей в глаза, а затем медленно покачал головой.

— Это не очень хорошая идея, — прошептал он, распахивая дверцу машины.

Когда К.О. вышла на тротуар, Уин уже достал из багажника ее сумку.

Она немного подождала, но вскоре стало понятно, что он не собирается входить с ней в лифт. Похоже, был сыт по горло ее компанией.

К.О. вошла в кабину и обернулась. Прежде чем двери захлопнулись, она увидела, что Уин прислонился к машине и уныло повесил голову. Она хорошо понимала, что он чувствовал.

А это были такие многообещающие отношения. Ее никогда прежде так не тянуло к мужчине. Если бы только она умела держать язык за зубами, но нет, это не про нее. Ей же так хотелось доказать свою точку зрения, указать ему на его ошибку. Она по-прежнему считала, что он не прав, но теперь чувствовала себя мелочной и подлой.

Двери лифта распахнулись, и К.О. вышла на своем этаже. Первым делом она вытащила из почтового ящика письма и газеты. Она смотрела на лифт, размышляя, увидит ли Уина когда-нибудь снова, и с болью понимая, что это просто неизбежно.

Распаковав сумку и просмотрев почту, которая нисколько ее не заинтересовала, К.О. направилась к двери соседки, надеясь излить ей душу.

Но даже после нескольких настойчивых звонков Лавон ей дверь не открыла. Возможно, она уехала по делам.

Когда К.О. уже собралась уходить, соседка неожиданно приоткрыла дверь и выглянула в щелочку.

— Лавон, это я.

— О, привет, — сказала подруга.

— Я могу войти? — спросила К.О., размышляя, почему Лавон сразу не пригласила ее к себе. Раньше соседка так себя не вела.

— Ах, знаешь… сейчас не самое подходящее время.

— О. — Все это выглядело загадочно.

— А как насчет завтра? — предложила Лавон.

— Конечно. — К.О. кивнула. — Том вернулся домой? — поинтересовалась она.

— Том?

— Твой кот.

— О… тот Том. Да, сегодня утром.

К.О. была рада узнать эту новость. Она выдавила улыбку.

— Тогда поговорим завтра.

— Да, — согласилась Лавон. — Завтра.

К.О. направилась к своей двери, а затем резко обернулась.

— Тебе, наверное, будет интересно узнать, что твое гадание на хлопьях с изюмом не сбылось.

— Извини? — спросила Лавон, прищурившись.

— Думаю, ты и с наполнителем для кошачьего туалета ошиблась. Но, к слову, кошачий туалет как нельзя подходит для описания моих любовных отношений.

Лавон приоткрыла дверь шире.