Рождественские письма

— Она кондитер в кафе и подруга Лидии, хозяйки «Путеводной нити». Но это не важно. А важно то, что Алике получила на Рождество кольцо в честь помолвки. Она счастлива и влюблена, и Лидия тоже, и Сюзанна из цветочного магазина, да и вообще все вокруг. Повсюду витает рождественское настроение, и неожиданно я поняла, что не могу позволить, чтобы это Рождество прошло, а то, что произошло между нами, омрачило волшебный праздник. — Она остановилась, чтобы перевести дух.

— Кэтрин, я…

— Пожалуйста, позволь мне закончить, хотя не знаю, хватит ли у меня смелости сказать все, что я хочу.

Он кивнул.

— Мне так жаль, Уин. Прости меня за все. За то, что хотела во всем быть правой и заставила тебя подчиняться капризам Зоуи и Зары. Их поведение действительно изменилось после того, как Зельда прочитала твою книгу, и хотя я не могу сказать, что во всем согласна с тобой…

— Это извинение? — спросил он, вскидывая брови.

— Я пытаюсь. Пожалуйста, выслушай меня.

Он скрестил руки на груди и отвел взгляд. Это выглядело так, будто у нее за спиной он обнаружил нечто невероятно интересное.

Но К.О. еще сохранила остатки смелости. Она продолжала быстро говорить, слова лились сплошным потоком, обгоняя друг друга.

— Я хотела сказать, что с моей стороны было грубостью заявить, будто я больше тебя понимаю в вопросе детского воспитания. Бесцеремонно и самоуверенно. Я пыталась доказать, как ты заблуждаешься, а я, наоборот, права. Если честно, я не знаю, что правильно, а что нет. Знаю только, что ужасно скучаю по тебе, и мне невыносимо больно, что ты больше не со мной.

— Нет, это я бесцеремонный и самоуверенный человек. Ты права, Кэтрин, права почти во всем. Мне нелегко было это принять, нелегко взглянуть правде в глаза.

— Господи, когда же вы, наконец, поцелуете друг друга и помиритесь? — взмолился Макс, снова появляясь в фойе. Он, судя по всему, притаился в гостиной и подслушивал их разговор. — Уин, если позволишь этой женщине уйти, то ты полный идиот.

— Я… я… — запнулся Уин.

— Ты влюблен в нее. — Макс покачал головой, словно это была непреложная истина.

Уин пронзил отца разгневанным взглядом.

— Ты любишь меня? — срывающимся голосом спросила К.О. — Скажи, потому что я тоже тебя люблю.

И в ответ на это признание в глубине его глаз вспыхнул свет.

— Кэтрин, я рад, что ты пришла. Однако все очень серьезно, и мы должны как следует подумать. Это слишком важно, и мы не можем позволить себе раствориться в чувствах, навеянных праздничной атмосферой Рождества. Поговорим после праздника, хорошо?

— Я не могу! — вскричала она.

— Правильно! — воскликнул Макс, подбадривая ее. — Пойду позвоню Лавон. Нам всем стоит выпить шампанского.

— Так что же тогда важно? — спросил Уин.

— Мы, — объяснила она. — Ты и я. Я люблю тебя, Уин, и не могу вынести мысль, что больше не увижу тебя. Это разрывает мне сердце. Мне не нужно время, чтобы подумать о нас. Я уже знаю, что чувствую, и, если то, что сказал твой отец, правда, то и ты знаешь, что чувствуешь ко мне.

— А мне действительно необходимо подумать, — настаивал Уин. — Я еще не решил, что стану делать, потому что не могу продвигать книгу, в которой почти полностью разочаровался. Позволь мне сначала разобраться с этим.

— Нет! — воскликнула К.О. — На первом месте должна быть любовь. — Она заглянула в его глаза. — Любовь все меняет, Уин. — А затем, не в силах больше сдерживаться, отбросила сумочку и коробку с рождественским поленом и обняла его.

Сначала Уин стоял неподвижно, но затем вдруг крепко обнял ее.

— Ты всегда такая упрямая? — спросил он.

— Да. Иногда еще упрямее. Спроси Зельду.

Уин поцеловал ее. Он крепко прижал ее к себе, словно не мог поверить, что она действительно рядом с ним, в его объятиях.

— Вот и продолжайте в том же духе, — раздался откуда-то издалека голос Макса.

Но Уин и К.О. будто не слышали его.

— Последние дни с ним сладу не было, — продолжал Макс. — Но теперь все должно измениться.

Уин прервал поцелуй и заглянул ей в глаза.

— Мы, наверное, всегда будем смотреть на вещи по-разному.

— Возможно.

— Я могу быть таким же упрямым, как и ты.

— А вот это вряд ли, — со смехом откликнулась К.О.

Он снова приник к ее губам, словно не в силах надолго от нее оторваться. Каждый поцелуй становился длиннее и глубже предыдущего.

— Я не верю в долгие ухаживания, — пробормотал Уин, не открывая глаз.

— Я тоже, — откликнулась К.О. — И я обязательно захочу детей.

Он заколебался.

— Нам ведь не нужно отвечать на все вопросы прямо сейчас, правда, доктор Джеффрис?

— Насчет Санты…

Она закрыла ему рот поцелуем. Только так можно было сломить его сопротивление.

— Я просто собирался предложить вытащить Санту из-под саней, — прошептал он, на мгновение приоткрыв глаза.

— Правда? — О таком она и не мечтала.

— Правда.

К.О. была готова отказаться от Санты, если Уин останется с ней. Но если у нее будут и Санта и Уин, то это намного лучше.

— Но только никаких хомяков, — твердо сказал он.

— По кличке Фредди, — добавила К.О.

Уин усмехнулся:

— Кличка не имеет значения.