Рождественские повести

Мисс Слоубой, заслышав какие-то таинственные упоминания о "старом джентльмене" и связав с ними в своем озадаченном воображении некоторые представления суеверного характера *, пришла в полное замешательство и, поспешно вскочив с низкого кресла у очага, бросилась искать убежища за юбками своей хозяйки, но, столкнувшись у двери с каким-то престарелым незнакомцем, инстинктивно обратила против него единственное наступательное оружие, которое было у нее под рукой. Таковым оружием оказался младенец, вследствие чего немедленно поднялся великий шум и крик, а проницательность Боксера только усилила общий переполох, ибо этот усердный пес, более заботливый, чем его хозяин, как выяснилось, все время сторожил спящего старика, — боясь, как бы тот не удрал, захватив с собой два-три тополевых саженца, привязанных к задку повозки, — и теперь счел долгом уделить ему особое внимание, хватая его за гетры и стараясь оторвать от них пуговицы.

— Вы, сэр, как видно, мастер спать, — сказал Джон, когда спокойствие восстановилось, обращаясь к старику, который недвижно стоял с непокрытой головой посреди комнаты, — так что я даже чуть было не спросил вас: "А где остальные шестеро?" * — но это значило бы сострить и уж конечно у меня бы все равно ничего путного не вышло. Но я уже совсем было собрался спросить вас об этом, — пробормотал возчик, посмеиваясь, — чуть было не спросил!

Незнакомец, у которого волосы были длинные и белые, черты лица красивые и какие-то слишком четкие для старика, а глаза темные, блестящие и проницательные, с улыбкой оглянулся кругом и, степенно поклонившись, поздоровался с женой возчика.

Одет он был очень своеобразно и странно — слишком уж старомодно. Все на старике было коричневое. В руке он держал толстую коричневую палку или дубинку, и, когда ударил ею об пол, она раскрылась и оказалась складным стулом. Незнакомец невозмутимо сел на него.

— Вот, пожалуйста! — сказал возчик, обращаясь к жене. — Так вот он и сидел на обочине, когда я его увидел! Прямой как придорожный столб. И почти такой же глухой.

— Так и сидел, под открытым небом, Джон?

— Под открытым небом, — подтвердил возчик, — а уже стемнело. "Плачу за проезд", сказал он и протянул мне восемнадцать пенсов. Потом влез в повозку. И вот он здесь.

— Он, кажется, хочет уходить, Джон!

Вовсе нет. Старик только хотел сказать что-то.

— Если позволите, я побуду здесь, пока за мной не придут, — мягко проговорил незнакомец. — Не обращайте на меня внимания.

Сказав это он из одного своего широкого кармана извлек очки, из другого книгу и спокойно принялся за чтение. На Боксера он обращал не больше внимания, чем на ручного ягненка!

Возчик с женой удивленно переглянулись. Незнакомец поднял голову и, переведя глаза с хозяина на хозяйку, проговорил:

— Ваша дочь, любезный?

— Жена, — ответил Джон.

— Племянница? — переспросил незнакомец.

— Жена! — проревел Джон.

— В самом деле? — заметил незнакомец. — Неужели правда? Очень уж она молоденькая!

Он спокойно отвернулся и снова начал читать. Но не прочел и двух строчек, как опять оторвался от книги и спросил:

— Ребенок ваш?

Джон кивнул столь внушительно, что внушительней и быть не могло, даже крикни он утвердительный ответ в переговорную трубу.

— Девочка?

— Ма-а-альчик! — проревел Джон.

— Тоже очень молоденький, а?

Миссис Пирибингл тотчас же вмешалась в разговор:

— Два месяца и три дня-а! Прививали оспу шесть недель тому наза-ад! Принялась очень хорошо-о! Доктор считает замечательно красивым ребе-онком! Не уступит любому пятиме-есячному! Все понимает, прямо на удивленье! Не поверите, уже хватает себя за но-ожки!

Маленькая мамаша так громко выкрикивала эти короткие фразы ему на ухо, что хорошенькое личико ее раскраснелось, и, совсем запыхавшись, ока поднесла ребенка к гостю в качестве неопровержимого и торжественного доказательства, в то время как Тилли Слоубой, издавая какие-то непонятные звуки, вроде чиханья, прыгала, как телка, вокруг этого невинного, ни о чем не ведающего существа.

— Слушайте! Наверное, это пришли за ним, — сказал Джон. — Кто-то идет к нам. Открой, Тилли!

Однако, прежде чем Тилли добралась до двери, кто-то уже открыл ее снаружи, так как это была самая простая дверь со щеколдой, которую каждый мог поднять, если хотел, а хотели этого очень многие, потому что все соседи были охотники перемолвиться добрым словом с возчиком, хоть сам он и был неразговорчив. Когда дверь открылась, в комнату вошел маленький, тощий человек с землистым лицом; он был в пальто, сшитом, очевидно, из холщовой покрышки какого-то старого ящика: когда он обернулся и закрыл дверь, чтобы холод не проник в комнату, оказалось, что на спине у него черной краской начерчены огромные заглавные буквы «Г» и «Т», а кроме того написано крупным почерком слово: СТЕКЛО.

— Добрый вечер, Джон! — сказал маленький человек. — Добрый вечер, сударыня! Добрый вечер, Тилли! Добрый вечер, господин, не знаю, как вас звать! Как поживает малыш, сударыня? Надеюсь, Боксер здоров?

— Все в добром здоровье, Калеб, — ответила Крошка. — Да стоит вам только взглянуть хотя бы на малыша, и вы сами это увидите.