Когда из врат святого рая
Был изгнан падший человек,
Стал кочевать он в край из края,
Вдали от райских кущ и рек.
Он населил леса и горы,
Поморья, степи и луга;
Повсюду с ближним вел раздоры,
И в брате видел он врага.
И вот поработил он брата.
С природой в тягостной борьбе
Добыл свободы он и злата
И поклонился сам себе.
Но страсти, смуты и невзгоды
Разбили в нем душевный мир.
И стал шататься древний мир
В избытке рабства и свободы…
Но вот на землю Он пришел,
Людскую долю Сам изведал,
И людям новый Он глагол
Из уст Божественных поведал.
И каждый, кто внимать хотел,
То слово новое услышал
И для высоких чувств и дел
На новый путь и подвиг вышел.
Больному язвы он омыл,
Согрел нагого в день холодный,
В тюрьме страдальца посетил,
И был накормлен им голодный.
Распродал он достаток свой
И с неимущим поделился:
И вновь к нему души покой
И рай забытый воротился.
Опять легко вздохнула грудь,
И человек тепло и свято
Благословил свой трудный путь
И во враге увидел брата…
Но шли века, неслись года,
Забылась заповедь Христова;
Среди борьбы, забот, труда
Душевный рай утрачен снова.
Вернем же снова мир души,
Оставим хоть на миг усердье
К земным заботам – и в тиши
Смиренным делом милосердья
Почтим святое Рождество
Того, Кто вызвал в нас сердечность,
Явивши в Боге – человечность
И в человеке – Божество!.
Саша Черный (1880–1932)
Рождественское
В яслях спал на свежем сене
Тихий крошечный Христос.
Месяц, вынырнув из тени,
Гладил лен его волос…
Бык дохнул в лицо Младенца
И, соломою шурша,
На упругое коленце
Засмотрелся чуть дыша.
Воробьи сквозь жерди крыши
К яслям хлынули гурьбой,
А бычок, прижавшись к нише,
Одеяльце мял губой.
Пес, прокравшись к теплой ножке,
Полизал ее тайком.
Всех уютней было кошке
В яслях греть Дитя бочком…
Присмиревший белый козлик
На чело Его дышал,
Только глупый серый ослик
Всех беспомощно толкал.
«Посмотреть бы на Ребенка
Хоть минуточку и мне!» —
И заплакал звонко-звонко
В предрассветной тишине…
А Христос, раскрывши глазки,
Вдруг раздвинул круг зверей
И с улыбкой, полной ласки,
Прошептал: «Смотри скорей!..»
Сергей Ширинский-Шихматов (1783–1837)
На Рождество Господне