Рождественские убийства

Так Берди узнала имя своего нового знакомого и причину его бесконечной гордости. Уверенность Ду-Хоппи в том, что она действительно журналистка, крепла день ото дня, поскольку у Берди не хватило духу сообщить ему, что на сей раз интуиция его подвела, ведь она трудится на поприще научного сотрудника в совсем другом отделе. К сожалению, большинство бесед с Ду-Хоппи касалось главных новостей и сплетен преступного мира, сообщаемых ему многочисленными криминальными личностями, с которыми он водил знакомство. Старик с радостью делился полученными сведениями со своей новой знакомой, которая, по его мнению, нуждалась в карьерном росте. Берди неизменно благодарила старого сплетника и уходила прочь, испытывая острое чувство вины. Сначала она пыталась передать информацию в агентство новостей, но, очевидно, в отношении разного рода сенсаций чутье подводило Ду-Хоппи, так что несколько раз столкнувшись с непониманием и откровенными насмешками журналистской братии, Берди оставила свои попытки.

Дойдя до угла, Берди посмотрела на пустой тротуар, где на протяжении многих лет в любую погоду торговал газетами и журналами старик Ду-Хоппи. Его место никто не занял, хотя со временем желающие наверняка найдутся. Но не сегодня. Там, где раньше размещалась стойка с печатной продукцией, совершенно неуместно лежал теперь букет роз в прозрачном целлофане.

Берди подошла ближе, чтобы рассмотреть цветы. Восемь алых роз в конусе из прозрачного целлофана. Розы для Ду-Хоппи. Кто их сюда положил? Берди огляделась. На улице появились пешеходы – первые ранние пташки. Они спешили по делам хорошо знакомой дорогой, не отвлекаясь по сторонам и глядя под ноги. Время от времени кто-то из пешеходов поднимал голову, смотрел на то место, где всегда стоял Ду-Хоппи, нерешительно опускал руку в карман или кошелек, а затем хмурился и спешил к переходу. Эти прохожие наверняка испытывали некоторое сожаление, ведь привычный ритуал, связанный с распитием утреннего кофе, был нарушен. Никто не обращал внимания на розы. Берди сунула руки в карманы пальто, еще раз посмотрела на букет, а потом взглянула на противоположную сторону Грив-стрит, где торговец цветами, развернувшись спиной к дороге, возился среди ведер с букетами, пытаясь расставить их на заброшенном тротуаре.

Бутик и обувной магазин за спиной Берди зияли темными окнами. Она знала эти магазины и работающих в них людей. Проходя мимо, Берди видела, как магазины открываются для торговли. На Джервис-стрит, в отеле, возвышающемся позади тщательно подметенной парковки, стояла тишина. Туристы и бизнесмены все еще завтракали или нежились в постелях после тяжелой ночи, вывесив на двери таблички «Не беспокоить». Пока она смотрела на отель, к одному швейцару, маячащему со скучающим видом у тяжелых стеклянных дверей, присоединился другой. На обоих была бледно-серая униформа, перчатки и шапочки, богато украшенные витыми золотыми шнурами. Они с минуту стояли рядом, сложив руки за спиной и сурово взирая на улицу. У них разве что не было свисающих с пояса сабель в ножнах. В остальном они напоминали романтиков-военных из голливудских фильмов тридцатых годов, по прихоти режиссера наделенных способностью прекрасно петь и танцевать. Улица наверняка выглядела точно так же и вчера утром, когда Ду-Хоппи так неожиданно и бесславно встретил свою смерть, рухнув в узкую щель между стойкой для газет и стеной, разделявшей бутик и обувной магазин. Полицейские предположили, что он нагнулся за очередной порцией газет, когда его ударили по затылку. Скорее всего, он даже не успел понять, что с ним произошло.

Однако кое-что в этом рассказе показалось Берди неправдоподобным. Убийца сильно рисковал. Несмотря на стройку и хаос, царящие в этом районе города, и даже на раннее утро, шансы ускользнуть незамеченным были невелики. Потенциальными свидетелями были продавец цветов и швейцар отеля. Не говоря уже о случайных прохожих. Стоила ли такого риска выручка торговца газетами? День ведь еще не начался, и в его кожаном кошельке вряд ли хранилась большая сумма. Тоби сказал, что убийство, вернее всего, совершил какой-то доведенный до отчаяния наркоман – человек, не способный рассуждать здраво, увидел беспомощного старика и напал на него. Что ж, возможно. Но вчера вечером, шагая по Грив-стрит, Берди вдруг вспомнила слова Ду-Хоппи, сказанные накануне утром. Тогда она не обратила на них большого внимания, но в сложившихся обстоятельствах…

– А у меня кое-что для вас есть, – понизив голос, заговорщически пробормотал Ду-Хоппи, как делал это почти каждый день. Он рассмеялся отрывистым смехом, засовывая газету под мышку Берди. – Сегодня утром я видел привидение! Оно двигалось и разговаривало. Огромное. Что скажете на это?

Берди лишь улыбнулась в ответ, давая понять, что оценила шутку.

Однако старик снова захихикал: