Рождественские зори

Молю тебя, о милосердный Боже!
Прости мне прегрешения мои.
Нет ничего мне ближе и дороже
Твоей всепоглощающей любви.
Не за себя прошу – молю о сыне:
Пошли ему достаток и покой,
Пусть станет настоящим он мужчиной,
Когда войдёт в законный возраст свой.
Спаси его от зависти и злобы,
За неразумность строго не карай.
И в этом мире, грешном и суровом,
Заботою своей не покидай.

Показал Маше стихотворение-молитву. Она взяла молитвослов, полистала и через какое-то время сказала:

– Катков, на тебя это не похоже. Нашёл про сына, а вот вообще о детях – не дошёл. Слушай:

Господи, храни моих детей
От недобрых и от злых людей!
От болезней всяких сохрани,
Пусть растут здоровыми они!
Господи, любовь им дай познать,
Испытать, что значит слово «Мать»,
Счастья их отцовства не лиши,
Награди их простотой души.
Жизнь людская – далеко не рай,
Господи, терпения им дай!
Не споткнуться в жизни помоги,
Пусть не одолеют их враги!
Жизнь сложна порою, но мудра,
Ты не пожалей для них добра,
Их судьбы пусть длинной будет нить,
Господи, не дай их пережить.

Вот, кажется и решены все наши вопросы в этом замечательном городе. Серёжа поступил в техникум советской торговли на факультет «Технология общественного питания», это как раз то, куда мы и стремились. Лена сдала документы в нижнетагильский пединститут. На память сделали семейное фото, и, глядя на фотографию, я сочинил вот такие строки:

Спасибо, Господи, за каждый миг,
В который рядом мои дети!
И я прошу: Ты их храни,
Они дороже всех на свете.
Лишь рядом с ними жизнь важна,
Без них она не стоит и гроша.

Вот теперь можно и в дорогу, на историческую Родину отца, в станицу Рождественскую. Но вначале нам надо заехать в Крым. Там товарищ, который купил у меня машину, до настоящего времени не рассчитался со мной, только задаток 200 рублей дал – и всё.

Вот и Симферополь. Боже, как тут всё знакомо и мило, сколько раз меня любимая провожала в командировки, на учёбу в Одессу, Киев. Каждый уголок мне знаком, как собственная квартира, а теперь это всё чужое? Нет, хотелось кричать – НЕЕТ!!!!

Дорога до Белогорска также вызывала во мне боль – боль утраты чего-то большого, дорогого, родного, чего я больше никогда и нигде не найду. Рассказал Маше.

– Да, Толя, я тоже так переживаю. Причин этому много. Здесь родились наши дети, здесь они пошли в школу, да, считай, и выросли здесь. Здесь мы впервые стали обладателями собственного дома. Мы с тобой здесь состоялись. Окончили вечернюю школу, потом техникум, а ты ещё и институт. Прошёл путь от сержанта до начальника службы. Я на молокозаводе поднялась от мойщицы машин до мастера смены. Это же не просто отрезок времени, хотя и это важно, а наши труды, наши успехи. И вот теперь ни за что ни про что нас просто вышвырнули из нашего жизненного пространства. Помимо всего прочего, у нас здесь знакомые, друзья, кумовья, любимые места, короче, здесь всё то, что называют жизнью в самом широком смысле. Так что ты прав.

И снова мы у Бахматовых, слава Богу, что есть такие люди, к которым можно вот так, без спроса, приехать – и примут как родных.

Вечером после ужина пошли мы с Машей прогуляться. Вышли на улицу Шевченко, прошлись до детского сада, сели на скамейку у забора, Маша приобняла меня за талию. Склонила голову на моё плечо и тихо заплакала.

– Что за слёзы, девочка?

– Давай здесь останемся.

– Эх, если бы это было возможно. Я тебе прочту стихи, ты меня поймёшь, я знаю.