Рождественский ангел

Граф был чуть выше ее, строен, широкоплеч. Как она успела заметить, он двигался гибко и непринужденно. Черты лица были правильными и тонкими. Особенно выделялись глаза бронзового оттенка. Глубоко посаженные, они притягивали к себе внимание собеседника.

В его внешности не было ничего необычного, и все же в графе чувствовалась какая-то таинственная сила. Он казался существом из другого мира. Джудит никогда не видела иностранцев, но интуитивно почувствовала иностранца в лорде Чаррингтоне. Он вел себя как хозяин положения. Это был уже не вчерашний импульсивный молодой человек, а блестящий аристократ.

– Мне двадцать пять, – спокойно произнес граф. – Я богат, обладаю уравновешенным темпераментом, не имею особых пороков. Родился в Стамбуле, рос и воспитывался в разных городах мира, периодически приезжал в Англию. Окончил школу в Харроу. Я не учился в английских университетах, но посещал курсы в Утрехте, Люцерне и Риме. До поступления на военную службу был на дипломатической службе вместе с лордом Силчестером, главным образом работал в России. Сражался на Пиренеях, потом в битве при Ватерлоо. Был трижды ранен, но все три раза легко. У меня есть шрамы, но нет увечий.

Пока он произносил свою удивительную речь, Джудит не сводила с него глаз – уж не горячечный ли это бред? Когда он замолчал, она заговорила ему в лад:

– Милорд, мне двадцать девять, через два месяца будет тридцать. У меня двое детей, и я никогда не выезжала отсюда. У меня нет особых заслуг и достижений. Что может нас связывать?

Граф невозмутимо улыбнулся и жестом пригласил Джудит занять кресло.

– Прошу вас, миссис Росситер, садитесь.

Когда они оба удобно устроились в креслах, граф продолжил:

– Вчера я сказал вам, что хочу жениться на вас. Не могу досконально объяснить все свои доводы в пользу этого брака, но, поверьте, в них нет ничего плохого. Скажу вам откровенно – я хочу жениться и обзавестись собственным домом, мне не нужна невеста, которая ждет от меня больше, чем я могу ей дать.

Интуиция подсказывала Джудит, что он говорит правду, но ей все же было трудно поверить в это. Точнее, она боялась поверить. До сих пор Джудит не признавалась себе в том, насколько ужасно положение, в котором она оказалась. Теперь, когда перед ней приоткрылась дверь в ослепительное будущее, стало страшно.

– Так что же вы можете дать своей жене, милорд? – едва слышно спросила она.

– Уважение, заботу, доброту, – с расстановкой ответил граф.

Чего же еще желать?

– А чего вы ждете взамен?

– Надеюсь получить то же самое, но, в общем, достаточно просто хороших манер.

– Вы просите так мало… Я должна подвергнуть сомнению ваши слова, – глубоко вздохнула она.

Граф удивленно приподнял брови.

– Что ж, хорошо. При встрече со мной вы должны всякий раз делать реверанс и каждый вечер танцевать для меня перед камином в обнаженном виде.

Его глаза озорно блеснули, и Джудит поняла, что он шутит. Нервно рассмеявшись, она сказала:

– Не могли бы вы объясниться так, чтобы я вас поняла, милорд?

Он безнадежно развел руками. Его жесты казались Джудит очень красноречивыми. Такого она еще не видела.

– Боюсь, это прозвучит хвастливо, – начал граф, – но… у меня всегда был талант располагать к себе людей, миссис Росситер. Частично этот талант унаследован от моего отца, владевшего им в совершенстве, но я отполировал наследство, служа на дипломатическом поприще. Мое европейское воспитание вызывает недоверие у англичан и восхищение у англичанок. Впрочем, до недавнего времени я и не подозревал, что мой дипломатический дар и европейское воспитание производят столь сокрушительное впечатление на чувствительных молодых англичанок.

– Они падают в обморок при виде вас? – скептически поинтересовалась Джудит. Граф был привлекателен, но не настолько, чтобы терять из-за него голову.

– Такое было только один раз, слава Богу.

– Неужели кто-то действительно упал к вашим ногам без чувств? – удивилась Джудит.

– Мне было ужасно неловко, – улыбнулся граф. – Я пытался улизнуть от слишком влюбчивой наследницы приличного состояния и пригласил на танец какую-то очень некрасивую девушку, которую никто не приглашал. Она встала, сделала два шага и упала в обморок.

– Ну что ж, по крайней мере вас учили обращению с дамами в обморочном состоянии, – заметила Джудит, и на губах графа мелькнула улыбка признательности за остроумную реплику. Он покачал головой:

– В тот раз я словно остолбенел. На помощь бросилась ее пожилая спутница, а я поспешно удалился. И не куда-нибудь, а в Хартуэлл.

Джудит стало жаль и графа, и ту девушку, которую он так неудачно пригласил на танец.

– Понимаете, она, возможно, долго смотрела на вас издалека, у нее могли возникнуть романтические мечты, но она знала, что вы никогда не обратите на нее никакого внимания. И вдруг все сбылось наяву!

– Полагаю, именно так и было, – слегка поморщился граф. – Зато теперь вам понятно, почему я сбежал сюда. Я ужасно не люблю причинять людям боль. В том обществе, где я вырос, оскорбленные чувства и обидные слова могут привести к настоящей резне.

Джудит чувствовала, что все больше подпадает под его очарование.