Рождественский чулок (СИ)

  - Зачем? - Тихо спросила я, и встала. Я сегодня была не профессионально одета, я была просто в спортивных штанах, и ветровке, и если в предыдущий раз, мы танцевали как клоуны, буквально как клоуны. Я в белых лосинах с красными вставками и в красном комбидресс, а Антон в брючном костюме, тот сегодня мы гармонировали, представ друг перед другом в спортивных костюмах, фирмы найк.

  - Я хочу извиниться, - Сказал мне Антон, и я задумалась, станцевать нам или нет.

  - У меня вся музыка вот такая вот, у меня нет с собой флешки, - Сказала я, не зная, как мы сейчас будем танцевать.

  А танцевали мы ого - го как, мы извивались, мы сближались, отходили друг от друга, и всё под разные песни, в какой - то момент, начала собираться толпа, но их просто разогнали, а потом сцену и площадку и вовсе закрыли палантином, огромной тряпкой, которая скрывает под собой то, что происходит на сцене. Я была рада, что закончился дождь, и я была рада тому, что мы всё - же, начали танцевать. Мы танцевали час, два, - это нормально для танцоров, но в какой - то момент, я начала замечать за собой другой интерес, мне требовалась разрядка иного плана, и, судя по всему, мой партнёр это понял. Я пыталась сдать обороты, но меня просто не пускали.

  Говорят, что танец описать нельзя, надо знать термины танцоров и всё прочее, что представит вам ясную картинку того, что происходит, а я с этим не согласна, вам нужна только музыка, только биты, вибрации и всё прочее, что представит вам, возможность оценить весь масштаб нашего танца.

  Детка, дай мне своё тело,

  Всю себя не меньше.

  Улетая в небо, детка,

  Дай мне свою нежность.

  Выкини одежду,

  Делай все, что ты хотела.

  Дай мне всю себя,

  И всё что в тебе накипело, детка.

  Не смотря на то, что нас занавесили, музыка к моему удивлению, играла на всю мощность, и я не совсем понимала, почто нам её не убавили. Я ласкала руками чужое тело, но делала это в танце, и не в том смысле, о котором подумали вы. Я танцевала, двигалась навстречу, и буквально впечатывалась в чужой торс, в какой - тот момент, просто перестала себя контролировать, перестала сдерживать себя и эмоции, и кажется именно этого и хотел Антон, он просто расслаблял меня, чтобы я, наконец - то доверилась ему. И я доверилась.

  В какой момент мы начали целоваться, я не помню, но перед этим я просто зажигала свои звёзды, высказывая этому типу, как я буквально из кожи лезла, чтобы он меня заметил, и конечно же я высказывала это всё своим телом, извиваясь для него так привлекательно, так маняще, что я на долю секунду поверила в то, что мы действительно тогда занимались любовью, по-иному сказать, у меня язык не поворачивался, и я просто сдалась, буквально обнимая Антона ногами за бёдра.

  Меня впечатали торсом в стену сцены, меня впечатали спиной в пульт ди-джея, в колонку и во всё прочее, во что меня можно было впечатать чужим торсом. Меня любили, но пока меня любили только в танце, а мне хотелось не в танце, мне хотелось, чтобы меня любили просто так, а не за то, что я так хорошо и классно танцую, и я буквально об этом кричала, выбивая грудь такие биты, буквально скомкав в руках свою застёгнутую ветровку.

  - Да люблю я тебя, тебя, а не Иру, понимаешь ты? Ты думаешь, я твои родинки не изучил, я их уже у тебя все изучил, у тебя, а не у Ирины, - Шептали мне, двигаясь мне на встречу. Он танцевал, танцевал со мной, танцевал для меня, танцевал, обнимая меня и впечатывая меня в сцену уже не торсом, а другим местом, тем, в котором сейчас ему было тесно и жарко, и я это всё чувствовала, я, кажется, поняла, почему нас закрыли и оставили нам эту громкую музыку.

  - Ты, - Зашептала я, а меня просто заткнули, заткнули так страстно и так приятно, что я не выдержала и ответила, ответила, выбивая чужие пробки напрочь.

  Мы танцевали в ночи,

  Милый ты кричи,

  Ты мне вдохи ахи подари,

  Нам с тобой,

  Всегда было по пути.

  Мы танцевали в ночи,

  Милый ты кричи.

  Подари поцелуй,

  Надежду, лучи,

  Ты только меня,

  Любить научи.

  Я стихи писала всегда, но вот этот странное произведение, которое у меня сейчас родилось, это видимо что - тот до купидончиков экстравагантное, о чём я и произнесла вслух, о чём сразу и пожалела, я не хотела, открываться для этого мужчины. Моя одежда валялась рядом, и я удивлялась тому, как она вообще нигде не повисла, а потом, а потом, я просто начала вспоминать то, что между нами было. Мы катались по сцене, мы срывали друг с друга одежду, мы целовались, обнимались, и двигались, друг другу на встречу. Я пятилась повести, но меня так быстро взяли в буйки, что я просто умоляла дать мне повести, чтобы хоть как - то выразить свою любовь, свои чувства, которые из меня буквально лились.

  - Ты меня, сейчас вот буквально вот, - Выжал он свою футболку, которая действительно была вся сырая, но не из-за дождя, а из-за той страсти, которая нас просто скрутила.

  Я взглянул на Ирину другим взглядом, и понял, что раньше я её не только недооценивал, но ещё и не разглядел, такую темпераментную, а ещё я понял, что меня бояться, и я не знал, как это исправить.