Рождественский детектив

Я перевернул том и прочитал на оборотной стороне обложки сведения о самом биографе. Сергей Сергеев, поэт, романист, член Союза писателей, лауреат конкурса «Лучшее эссе о городе Брыльске». Охо-хо, ну и глупец же ты, Иван Павлович! Следовало, достав книгу с полки, сразу поинтересоваться, кто критик Пастернака, и не покупать сей пасквиль. Еще мой отец, популярный советский прозаик Павел Подушкин, говорил:

«Коллеги по литературному цеху любят только тех, кто соответствует правилу трех «б»: бедный, больной и бесталанный».

За стенкой раздался оглушительный звон, потом вскрик и звук, который мог бы издать упавший на пол слон. Я насторожился. Те, кто не первый раз встречается со мной, знают, что я с ранней юности мечтал иметь собственную жилплощадь, и вот теперь, бросив работу секретаря Элеоноры и став волею судьбы продюсером небольшого циркового коллектива, я смог купить однокомнатную квартиру, где надеялся проводить свободное время в тишине и покое. Ан нет, досуга у меня теперь намного меньше, чем раньше, приходится мотаться с концертами по всей России, а жизнь в многоквартирной башне имеет массу «прелестей». Мои соседи справа частенько выясняют отношения в рукопашном бою. Первое время я пугался, услышав в три часа ночи вопль:

– Убью, дура, на…!

Но потом привык и стал относиться к их скандалам философски. Если мужчина обещает пять раз в неделю лишить свою супругу жизни, а та не убегает, не подает на развод, значит, ей такое семейное счастье по вкусу.

Девочка Таня, которая живет надо мной, учится играть на скрипке, она возвращается из школы и сразу хватается за инструмент. Думаете, я скриплю зубами, внимая жутким звукам, которые неумелая рука извлекает из инструмента? Вот и неверно. Танюша хитрое создание, она пользуется тем, что папа-шофер и мама-бухгалтер не отличают барабан от арфы, запирается в своей комнате, включает записи великого Ойстраха, а сама шарит в это время в компе. Я наслаждаюсь игрой великого мастера, правда, месяц тому назад отловил юную леди во дворе и сказал ей:

– Татьяна, похоже, твои родители хорошие, но мало смыслящие в музыке люди, но даже они могут заинтересоваться, откуда в комнате у дочери масса струнных, клавишных и духовых инструментов. Если хочешь и далее заниматься своими делами, то, обманывая маму с папой, никогда не используй выступления великого скрипача Ойстраха с Лондонским, Венским и прочими симфоническими оркестрами.

Думаете, она смутилась? Нет, Таня радостно ответила:

– Спасибо, дядя Ваня. Но предки думают, что я ставлю пластинки и на их фоне пиликаю, типа караоке!

Представляете? «Пиликаю, типа караоке»! Надеюсь, великий Ойстрах не перевернулся в гробу от подобного заявления.

Так что соседи мне попались веселые, но дама лет сорока, живущая слева от меня, никогда не издавала ни малейшего шума. Анна Львовна на редкость тихая особа, все наше общение сводится к паре фраз: «Добрый день. Прекрасная погода», – но сейчас настораживающий звук донесся именно из ее квартиры.

Я поколебался пару минут, потом все же встал и пошел к выходу. Анна Львовна одинока, в некотором роде мы родственные души, дама никогда не принимает гостей, коротает вечера за книгой. Отчего я так уверен в этом, если совсем незнаком с соседкой? Стены в нашем доме, похоже, сделаны из картона, звуки беспрепятственно гуляют по этажам, волей-неволей узнаешь все привычки его обитателей. Девочка Таня, например, обожает телесагу из жизни американских подростков, а семья драчунов сладострастно наблюдает за похождениями детективов из Питера. Анна Львовна же на моей памяти ни разу не включила телевизор.

На лестничной клетке было пусто, я нажал на звонок раз, другой, третий, а потом забеспокоился еще сильнее, вытащил из кармана отмычку и в секунду открыл примитивный механизм. Много лет я проработал частным детективом под руководством Элеоноры и за это время обзавелся разнообразными умениями и навыками. Естественно, мне не придет в голову пользоваться ими для удовлетворения праздного любопытства, но порой жизнь человека зависит от расторопности его окружения.

Я вошел в небольшой холл и крикнул:

– Анна Львовна, не пугайтесь, это Иван Павлович из восемьдесят третьей квартиры. Могу вам чем-то помочь?

– М-м-м, – донеслось из комнаты.

Я, отбросив стеснительность, ринулся на звук и увидел большую елку, несколько коробок, завернутых в цветную бумагу, опрокинутую стремянку и Анну Львовну, лежащую на ковре.

Я кинулся к женщине:

– Вы живы?

Более дурацкий вопрос придумать трудно, но именно он у меня вырвался.

– Кажется, да, – прошептала соседка, – помогите мне сесть.

Я подхватил Анну Львовну, которая весила чуть больше морской свинки, отнес ее на диван, уложил и укоризненно заметил:

– Как же вы так?

– Хотела поместить на верхушку ангела, – слабо улыбнулась соседка, – залезла на стремянку, встала на цыпочки и рухнула!

– Хорошо, что ничего не сломали, – обрадовался я, – а то был бы вам плохой подарок на скорое Рождество. Все веселятся, а вы в гипсе.