Рождественский экспресс

Она выглядела еще привлекательней, чем тогда, когда Том видел ее в последний раз, – а планка была весьма высока. Элеонора была высокой, по-прежнему стройной и не остригла коротко свои каштановые волосы, в отличие от многих женщин ближе к сорока. Волосы все так же ниспадали до плеч и выглядели соблазнительно. Что до лица, на нем добавилось несколько морщин, но оно все еще отличалось привлекательностью, доказывая, что его владелица жила полноценной жизнью – такой никогда не добиться женщине с безупречно гладкой кожей. А большие зеленые глаза, как и прежде, повергали в дрожь и вызывали у Тома желание поискать свободный стул, чтобы не рухнуть. На Элеоноре были серые шерстяные брюки, стильные туфли на низком каблуке и белый свитер, из-под которого торчал воротник голубой рубашки.

Тому живо вспомнилась их первая встреча в кампусе. Тогда на Элеоноре были короткие шорты, демонстрирующие длинные ноги, красный топ, шлепанцы и желтая косынка. Он не мог отвести от нее взгляда. И в последующие пятнадцать лет редко отводил. Оба выучились на журналистов и решили работать вместе. Их первым заданием стало расследование для газетки в Джорджии, касающееся легендарного преподобного Маленького Боба Хамфриса, который ездил по Дальнему Югу: от Аннистона, штат Алабама, до Тупело, штат Миссисипи, с остановками в каждой дыре. Преподобный Боб, облаченный в белый костюм, белые туфли и белоснежный пояс, умел лечить больных, успокаивать гневающихся, подбодрять скорбящих и спасать грешников – все это за одну ночь и за очень разумную плату (конкретно – все ваши наличные). Вы могли сколько угодно утаивать от него последние пенни, но преподобный Боб все равно находил их и изымал так очаровательно и любезно, что вы стыдились того, что прятали от него деньги.

Этот святой человек разъезжал в сделанном на заказ автомобиле «Импала» – самом большом из виденных Томом. Как он выяснил, большую часть занимал огромный багажник, в котором мастер добрых дел беззастенчиво возил все подряд: от денег до соленых окороков, а порой и работающих у него ассистентами родственников. Лэнгдону всегда казалось, что преподобный должен состоять в определенном родстве с Герцогом и Королем – печально известными мошенниками из «Гекльберри Финна». Насколько Тому было известно, в отличие от благовоспитанных разбойников Твена, Маленького Боба никогда не выносили из города на шесте в дегте и перьях. Тем не менее обманутые горожане могли бы так с ним поступить, и Бог даже не моргнул бы глазом. Может, даже послал бы им чудо-другое в награду за такое доброе дело.

Тем не менее Том не мог не восхищаться упорством этого человека. В ходе расследования он даже отдал Маленькому Бобу последние двадцать баксов, а ведь Лэнгдон даже не был баптистом. Этого проявления слабости он стыдился до сих пор. Однако в заслугу Элеоноре можно поставить то, что она вернула Тому его наличные: единственный на свете человек, сумевший добиться от преподобного Боба денег не через суд. Их разоблачение шарлатана попало в сводку общенациональных новостей, заработало им репутацию и положило конец его махинациям.

– Как у тебя дела? – спокойно спросила Элеонора.

– Работаю. В последний год в основном здесь, в Штатах, – умудрился выговорить Том.

– Да, знаю. Я читала твои заметки про мебель Дункана Файфа[19] в «Архитектурном журнале». Первая статья об антикварной мебели, вызвавшая у меня смех. Хорошо написана.

Весьма приободренный, Лэнгдон ответил:

– Между нами говоря, когда я это писал, то не мог отличить Дункана Файфа от Дункана Хайнса[20], но я зубрил тему как помешанный, а потом спустил все заработанные деньги. Ты меня знаешь.

– Да, я знаю тебя.

Она даже не улыбнулась, хотя Макс хихикнул. У Тома засосало под ложечкой, а в горле пересохло: большие изумрудные глаза сверлили его, и в них не было ни капли приязни. Ноги Лэнгдона словно налились свинцом. Ощущение близящейся погибели странным образом принесло ему облегчение, как будто конец будет быстрым и относительно безболезненным.

Он вновь обрел голос:

– Так ты работаешь сценаристом?

– Она одна из топ-секретов Голливуда, – ответил Макс. – Специализируется на исправлении сценариев. Ну, знаете: когда сценарий сильно хромает и срочно нужно чудо? Тогда приходит Элеонора и все волшебным образом исправляет. Она не раз спасала мою задницу, когда писателям А-класса, которым я платил миллионы, случалось облажаться. В пяти моих последних фильмах она переписала практически весь сценарий. Я наконец-то уговорил ее сделать свой, оригинальный.

– Я не удивлен – она всегда потрясающе писала.

На комплимент не последовало никакой реакции – опять. Свинец уже дошел до лодыжек Тома.

– Так в чем дело, Макс? – спросила Элеонора с легким кивком в сторону Лэнгдона. Она явно хотела не погружаться в воспоминания, а поскорее покончить со всем этим – то есть с ним.

– У меня возникла замечательная идея.