Рождественский экспресс

– Возможно, я навещу вас в вагоне-люксе после ужина. Можем выкурить сигары, которые я взял с собой.

Том заметил, что из кармана робы священника торчит трубка.

Отец Келли одарил собеседника проказливой улыбкой и мягко коснулся его рукава:

– Благослови тебя Бог, сын мой. Поезда – это и вправду цивилизованный метод путешествия, не так ли? Возможно, там мы встретим и этих киношников, – добавил он.

– Каких киношников?

Отец Келли наклонился поближе и окинул взглядом коридор, очевидно проверяя, не подслушавает ли кто. Том тут же представил себя тайным агентом баптистов или методистов в Риме на задании: выведать тщательно охраняемые церковные секреты у болтливого священника, выпустить их в свет книгой и получить прибыль и веселье, в то время как по Ватикану летают гневные ноты.

– Они прибыли в огромной машине, доехали почти до самого поезда. Я, будучи по природе любознательным, осторожно навел справки, кто это может быть: людям, разумеется, легче признаваться во всем священнику. Можете мне поверить, Том: если человеку что-то почудится, он сразу об этом расскажет, независимо от того, случилось это на самом деле или нет. Слава богу, обычно все оказывается домыслами. Насколько я слышал, их двое. Судя по полученной информации, один – знаменитый режиссер, или кинопродюсер, или что-то в этом роде; имени, правда, узнать не удалось. Другой – то ли кинозвезда, то ли писатель. Они едут поездом, готовясь к съемкам фильма о путешествии по железной дороге.

Киношники, подумал Том, включая звезду. Быть может, именно поэтому один из них показался знакомым.

– Удачное стечение обстоятельств, – сказал он.

– Это почему же? – поинтересовался отец Келли.

Лэнгдон объяснил ему, что пишет историю о железнодорожном вояже. Пожилой священник, похоже, обрадовался:

– Что ж, вам повезло с выбранной темой. За свою жизнь я много раз путешествовал поездом, и мои поездки всегда были полны сюрпризов.

– Я начинаю это понимать, – ответил Том.

Выйдя от отца Келли, Том прошел в спальные вагоны. Там располагались стандартные купе, без душа. На обоих этажах поезда имелись общие душевые, вдобавок – о чем сообщила Реджина – внизу они побольше. Вероятно, туда он и станет ходить, чтобы не рисковать застрять в тесной душевой в своем купе. В люксе купе были просторнее и располагались по одну сторону коридора, в обычных вагонах – поменьше и по обе стороны. Лэнгдон заметил, что проход перегородили протянутые навстречу друг другу руки.

Приблизившись, он разглядел взволнованную молодую парочку. Их купе располагались напротив: парня – справа, девушки – слева.

– Так что, с меня возьмут плату за проход? – пошутил Том.

Оба посмотрели на него и улыбнулись в ответ.

– Прошу прощения, – извинился парень. Девушка застенчиво отвела взгляд. Им было лет по двадцать. Они походили на брата и сестру: оба светловолосые и светлокожие.

– Едете на праздники в Чикаго?

– Вообще-то… – неуверенно начал молодой человек.

– Стив, – прервала его спутница. – Мы с ним незнакомы.

– Ну, в поезде все иначе, – возразил Том. – Всем нам предстоит одно долгое путешествие. Люди раскрываются друг перед другом. Представлюсь первым. Я писатель, работаю над историей о путешествии поездом через всю страну. А вам есть что рассказать?

Парочка переглянулась, и Стив ответил:

– Вообще-то мы собираемся сыграть свадьбу.

Том опустился на колено и протянул руку:

– Поздравляю, это потрясающе. Между прочим, меня зовут Том.

– Я Стив. А моя невеста – Джули.

– Значит, вы собираетесь обменяться кольцами в Чикаго?

– Вообще-то нет. Мы поженимся в поезде, – ответил Стив.

– В поезде? Прямо здесь?

– Нет, – пояснила Джули. – В поезде юго-западного направления, по пути в Лос-Анджелес. Отходит завтра днем.

Тому показалось, что у девушки южный акцент. Манера же речи Стива свидетельствовала о происхождении из Новой Англии.

– Здо́рово. Я тоже поеду этим поездом.

Когда-то Том собирался сделать Элеоноре предложение руки и сердца в поезде по дороге обратно во Франкфурт, после посещения Кельнского собора. Они поехали третьим классом, хотя купили билеты в первый, но были не в курсе этого: оба слабо владели немецким. Маршрут шел параллельно Рейну, и Том гадал, когда лучше всего затронуть эту тему. Первоначально он собирался сделать предложение в соборе, но в толпе фотографирующих туристов и ревущих детей это показалось неуместным. Он собирался сделать это только раз в жизни, и ему хотелось, чтобы все прошло идеально.

Плавный ход поезда, оставшийся позади насыщенный день, кружки с пильзнерским пивом, пышный немецкий хлеб с сочными сосисками и отражение лунного света в водах легендарного романтичного Рейна – все вместе создавало, казалось, идеальные условия.