Рождественский кинжал

– Мне не хотелось бы говорить, инспектор, но многие считают, что мистер Стивен боится, как бы мистер Джозеф ему чем-нибудь не навредил. Но я так не думаю, мистер Стивен не дурак. К тому же любой видит, что мистер Джозеф невинен как новорожденный младенец и в таких вещах ничего-шеньки не понимает. Мне кажется, что мистера Стивена раздражали манеры мистера Джозефа.

– Хм-м! Вам, очевидно, нравится мистер Стивен?

– У меня не было причин не любить его. Он всегда хорошо относился ко мне, когда я ему прислуживал, а это было нередко.

– Он горяч, как я слышал.

– Да, он похож на мистера Хериарда, только никогда не рассказывает всему миру, что он думает. С мистером Хериардом все было просто, а мистер Стивен неразговорчив, его трудно понять в спешке. Но я не думаю, что это плохо.

– Вы и не должны так думать, – сказал Бэкстоун, заканчивая допрос.

Вызванная в кабинет Мэгги, теребя фартук, испуганно выдохнула, что не хотела бы причинять никому никаких неприятностей. Ее успокоили и позволили облегчить душу в высшей степени красочным рассказом о своих собственных переживаниях. Он содержал такие интересные подробности, как предчувствие, что что-то не так, страдания от сильного сердцебиения и неспособность поверить в то, что кто-то мог убить ее хозяина. Мэгги призналась, что видела, как мистер Ройдон и мисс Паула прошли в комнату мисс Паулы, и слышала звук их голосов, потому что дверь была приоткрыта. Позже, когда Мэгги поднималась по боковой лестнице (она спускалась, чтобы забрать из кухни платье мисс Паулы, которое там сушилось), она мельком видела мисс Паулу у двери хозяина – та отходила от двери.

Больше от Мэгги ничего нельзя было добиться. Опрос остальной прислуги не дал никакой информации, кроме той, что миссис Фрэттон, кухарка, не может опомниться от потрясения; что у ее помощницы по кухне весь вечер была истерика, потому что она родилась семимесячной и с рождения очень чувствительная; что накануне Престон, старшая горничная, видела в чашке с кофе несчастье и сказала остальным, чтобы они запомнили ее слова: с кем-то в доме произойдут неприятности.

Столкнувшись с истерически рыдающей служанкой, инспектор Бэкстоун несколько поспешно объявил миссис Фрэттон, которая поддерживала эту девицу, заклиная ее опомниться и не вести себя так глупо, потому что полицейский не собирается ее съесть, что у него больше нет вопросов. К этому времени эксперты наверху закончили исследования, и тело Ната перенесли в ожидавшую у дома санитарную машину.

На панелях, ручке двери и различных предметах мебели в комнате Натаниеля обнаружили несколько отпечатков пальцев. Многие, как и следовало ожидать, принадлежали самому Натаниелю, и, хотя остальные нужно было еще опознать, это направление исследования не сулило больших надежд. Сержант Кейпел сообщил Бэкстоуну, что эксперт занимается снятием отпечатков пальцев всех присутствующих в доме. Эта задача требовала огромного такта и терпения, потому что Валерия Дин со слезами на глазах уверяла, что ее мать ни за что бы не позволила ей участвовать в столь оскорбительной для молодой девушки процедуре, а женская половина домашней прислуги явно восприняла эту операцию как первый шаг на пути к виселице.

Оба врача пришли к заключению, что удар был нанесен ножом с тонким лезвием и что смерть наступила через несколько минут, но оружия найти не удалось. Тщательный осмотр окон не выявил никаких следов взлома; и хотя на стекле нашли отпечатки пальцев, скорее всего они принадлежали лакею, который закрывал окна перед приходом Натаниеля. Предстояло хорошенько изучить вопрос с ключами от дверей комнаты и ванной. Вентиляционные отверстия над окном в ванной уже осмотрели самым тщательным образом, однако это не дало никаких результатов. Единственной заслуживающей внимания вещью, которую обнаружили в комнате Натаниеля, был плоский золотой портсигар. Он лежал на полу под креслом возле камина и остался незамеченным при беглом осмотре комнаты.

Криминалист тщательно осмотрел его. На нем была монограмма, сплетенная из букв «С» и «X».

– Есть отпечатки пальцев? – спросил инспектор Бэкстоун.

– Нет, сэр.

– Как, совсем?

– Нет, сэр. Думаю, их стерли.

– Хорошо, я оставлю его у себя.

– Да, сэр, – сказал молодой криминалист.

– И мне надо еще раз поговорить с мисс Паулой. Пришлите ее ко мне!

Повторный вызов явно встревожил Паулу, потому что она вошла с горящими щеками и с большей, чем обычно, стремительностью. Не дав инспектору и слова сказать, она сердито потребовала у него ответа, что он еще от нее хочет.

– Я бы назвала это вопиющей некомпетентностью! – В ее голосе прозвучала насмешка.

Бэкстоун не обратил внимания на критику. Многие люди, подумал он, под агрессивным поведением прячут страх. Глядя на беспокойные руки и слишком блестящие глаза девушки, он решил, что Паула явно напугана.

– Я хочу вернуться к вашим показаниям, мисс, – сказал он, листая блокнот.

– Блестяще! – прокомментировала она с резким, беспощадным смешком.