Рождественский подарок

— Это так. И еще она не привыкла делить ни с кем мои деньги. — Эрик резко втянул в себя воздух. — Сказать тебе, почему она убежала? — Он не стал ждать ответа. — Потому что я потерял свое состояние. Все очень просто. Когда Лизе исполнилось шестнадцать лет, я очень опрометчиво вложил в одно дело крупную сумму денег, и мое состояние испарилось. Я до последней минуты не решался сказать ей, хотя был настолько глуп, что предполагал, будто в ней проснется сестринская солидарность. Я объяснил, что мы далеко не нищие, но от роскоши придется отказаться, по крайней мере на какое-то время. Она посмотрела на меня с таким выражением, словно я был самим сатаной. Обвинила меня в том, что я намеренно промотал ее наследство, что я жестокий и бесчувственный человек. Затем заперлась в своей комнате. На следующее утро она сбежала. Ни записки, ни устного послания — ничего. Я много месяцев ничего не знал о ней. Пока однажды она не появилась у моего порога, умоляя о помощи.

— И уже была беременна, — тихо вставила Бриджит. Он с горечью кивнул.

— Она встретила очень богатого итальянского аристократа, который наобещал ей златые горы. Вместо этого соблазнил ее и вышвырнул — вернулся домой, к жене. Признаваясь мне во всем, Лиза не переставала рыдать и клясться, что получила горький урок и что она изменилась. Боже правый, и я позволил себе ей поверить! — Эрик судорожно глотнул, его руки рефлекторно сжали плечи Бриджит. — Очевидно, Лиза унаследовала непоседливость наших родителей. Через три недели после рождения Ноэль она заявила, что у нее не хватает терпения быть матерью и она не может вынести моей унылой, скромной жизни. Короче говоря, ей было скучно, она решила покинуть Англию и уехать за границу. Когда я заговорил о Ноэль, она пожала плечами и повторила, что у нее не хватает терпения быть матерью, что она совсем не умеет ухаживать за маленькими детьми и не склонна этому учиться. Она предложила, чтобы я сам растил Ноэль или, если моя бедность исключает такую возможность, отдал ее на воспитание какой-нибудь бездетной женщине, которая обрадуется возможности иметь ребенка. Лиза вполне откровенно дала понять, что ей все равно, кто будет растить Ноэль, лишь бы ей самой не пришлось этим заниматься. На меня обрушилась жестокая реальность, которую я прежде не желал видеть сестра, которую я вырастил, была ветреной женщиной с холодным сердцем и пустой душой. Я обезумел. Орал так, что стены дрожали, разнес в щепки комнату Лизы, угрожал запереть ее в этих развалинах, пока она не образумится. Я чуть было не ударил ее, и, видит Бог, иногда я считал себя способным даже на это. Ничего не помогло. Когда Ноэль было шесть недель, меня вызвали в Лондон по срочному делу. Я отсутствовал всего одну ночь. А когда вернулся, Лиза исчезла, бросив новорожденного младенца на попечение слуг, которые в ужасе разбежались, как только я вошел в дом.

— Одному Богу известно, что Лиза им наговорила, — гневно вставила Бриджит.

Эрик пожал плечами.

— В тот момент это не имело значения. Я их не виню. Долгие недели они только и слышали, что рыдания Лизы и мои яростные крики. Уверен, что она без труда убедила их в моем безумии. И поскольку у меня не было желания переубеждать их, я их уволил. У них коленки задрожали от облегчения, и, не теряя времени, все убрались. За несколько часов Фаррингтон опустел — осталась только Ноэль. Я уложил ее вещи в свой фаэтон и отвез девочку в дом ближайшего знакомого мне приличного семейства: к Гонерхэмам. Точно не помню, что я сказал, передавая им ребенка, что-то вроде того, что Лиза испугалась и убежала. Они были слишком огорошены и слишком напуганы моим душевным состоянием, чтобы отказаться от Ноэль. Я удалился в Фаррингтон, намереваясь никогда не выходить оттуда. — По его телу пробежала дрожь. — Я сделал именно то, за что упрекал Лизу: бросил Ноэль. Но видит Бог, у меня ничего не осталось, я ничего не мог ей дать — ни любви, ни нежности Ничего, кроме горечи и обиды. И потом, как я мог рискнуть сотворить еще одну Лизу? Снова совершить те же непоправимые ошибки? — Он покачал головой — Я не мог. Примерно три месяца спустя я получил известие, что Лиза заболела и умерла. Я ничего не почувствовал Словно она умерла уже давно — и забрала меня с собой. — Эрик глухо рассмеялся. — Ирония судьбы заключалась в том, что срочное дело, из-за которого я уехал и дал Лизе возможность бежать, было вызовом моего поверенного. Одно из моих предприятий принесло огромную прибыль. Я вернул свое состояние и даже удвоил его. Если бы Лиза подождала еще один день, она снова стала бы богатой и у Ноэль была бы мать.