Рождественский подарок для бывшего (СИ)

Влетев в спальню, подбежала к кроватке и взяла плачущего сына на руки. По его щекам текли слезы, лицо было раскрасневшимся. Он тут же схватился за меня и расплакался еще больше. Почувствовал, что теперь он в безопасности и… можно плакать, сколько угодно. Потому как, чем сильнее плачешь, тем больше и дольше успокаивают.

Внизу меня ждал незваный гость. Здесь, наверху, плакал сын. А Ивлев, чтоб его, отсутствовал. И теперь я понятия не имела, как поступить. Ведь отец Романа не уедет обратно. Я прекрасно это понимала.

Мишка укладываться еще раз не собирался. Вскоре сон совсем ушел из его глаз, и он снова полез к игрушкам. Для меня же это была короткая передышка перед тем, как снова спуститься вниз и продолжить ощение с тем, с кем видеться не хотелось совершенно. Потому что я прекрасно понимала: он точно такого же мнения обо мне, что и служанки.

Интерес сына к игрушкам закончился довольно быстро, и он поспешил выйти из комнаты. Я, само собой, последовала за ним. Пусть и хотелось схватить его и спрятаться в спальне. Хотя бы до возвращения Ивлева. Потому что он должен был решать все вопросы с отцом лично. По факту же сейчас это придется делать мне.

Миша заторопился на первый этаж. Уж не знаю, что его привлекало в гостиной, но направлялся он именно туда. Неуверенно переставлял ногами, хватался за мою руку, чтобы не упасть. Смотрел же при этом с такими любопытством и нетерпением, что хотелось улыбаться. Но губы в улыбку не растягивались.

По закону подлости именно в гостиной меня и поджидал отец Ивлева. Он сидел в кресле, возле окна, и о чем-то думал. Смотрел прямо перед собой и, казалось, плевать хотел на красоту, что открывалась ему за окном. Когда же он услышал наши с Мишей шаги, резко повернул голову и сразу зацепился взглядом за сына. И напряженность из лица сразу ушла, уступая место живому любопытству. Он точно был удивлен, увидев внука. Не ожидал, скорее всего, что у такой, как я, может быть такой милый ребенок.

- Вот, значит, как он выглядит, - проговорил Ивлев-старший. Медленно вставая и подходя к нам. Смотрел он при этом только на внука. – Симпатичный. Как же тебя зовут?

- Его зовут Миша, - представила я сына. Потому что он еще плохо говорил и в основном непонятно. По крайней мере, для других.

- Значит, Михаил, - тихо проговорил Константин Павлович. – Какая у него фамилия?

- Уваров.

Странно бы было, если бы фамилия была другой. Я еще не сошла с ума, чтобы давать своему сыну фамилию Романа. Это все-таки мой сын.

- Мальчику придется сменить фамилию, - проворчал мужчина, продолжая изучать внука. Мишка тоже смотрел на дедушку. Только явно не испытывал никакого живого любопытства. Ему хотелось поиграть с машинкой, которую он сейчас сжимал в руке. Разговоры взрослых он еще не совсем понимал. – Чтобы стать моим наследником.

- Думаю, эти вопросы вам стоит решать с вашим сыном, - сказала спокойно. И взяла Мишу на руки. Так мне было немного спокойнее. – Я же против. Что неудивительно, учитывая, что вы не имеете к нам никакого отношения.

- Хотите лишить сына будущего? – хмыкнул Ивлев-старший. – Сомневаюсь. Поэтому сделаете так, как скажут.

- Вы слишком в себе уверены.

Я не собиралась при нем мямлить. И в этом была моя ошибка. Потому что мои слова явно не понравились тому, кто стоял за моей спиной и ко всему прислушивался. Я же, пока его не видела и не слышала. Миша же был сосредоточен на игрушке и тоже не знал, что его отец прислушивается к нашему с Константином Павловичем разговору.

- А ты слишком дерзкая. И невоспитанная. Еще… - тут он скользнул по мне быстрым взглядом. Заметил кольцо, что так и продолжало булыжником висеть на пальце. Заметил, в какой одежде я была и, конечно же, поспешил задеть меня следующими словами: - Еще вы больше похожи на оборванку, чем на жену богатого человека. Чтобы привести вас в более-менее подходящий вид, понадобится не один день.

- Вас, прошу простить, даже дорогая одежда не спасает, - не выдержала я. – Сразу видно, насколько вы токсичны. Как и ваш сын.

- Если бы он был таким токсичным, вы бы не поимели от него ребенка, - хмыкнул мужчина. – Сын, как ты умудрился осчастливить эту нищенку из трущоб?

Этот разговор больше походил на ссору торговок на базаре. Я это прекрасно понимала. И в моем случае лучшим бы было промолчать. Опустить голову и сделать вид, что раскаиваюсь. Однако, я не стала этого делать. Слишком тяжелый у меня был характер. И слишком сильно я ненавидела Ивлевых, чтобы игнорировать их явные издевки.

Медленно повернула голову, чтобы увидеть краем глаза стоящего позади меня Романа. И много он услышал? Или пришел только что? Впрочем, какая разница? Пусть видит, что я не из тех, кто будет проглатывать оскорбления и делать вид, что ничего не происходит.

- Иди к себе, - приказал мне Роман.

Сказал он это с таким холодом в голосе, что я сразу поняла – сегодня в покое меня не оставят. Снова будут унижать, получая от процесса какое-то садистское удовольствие. А я не смогу ответить там, где преобладает физическая сила.