Рождественский поезд

В почтовом отделении небольшого спального района в пригороде Сиэтла была обычная для предпраздничных дней толпа. Скорее всего, им придется ждать, и почему-то эта мысль обрадовала Шеннон. Господи, она, должно быть, сошла с ума!

Он назвал ее мисс О'Рурк и сказал, что это его дело — открывать дверь для леди. Алекс Маккинзи явно так же старомоден, как и мужчины семьи О'Рурк. Шеннон могла распознать этот тип за километр. А, распознав, обычно убегала в противоположном направлении. И тому были свои причины. Один, такой же, разбил ей сердце еще в колледже, когда бросил ее, заявив, что ему нужна хранительница домашнего очага, которая может создать семейный уют, как его мать.

Хранительницей очага Шеннон определенно не являлась. Все, что она виртуозно делала на кухне, — это превращала превосходные продукты в нечто несъедобное или вообще в почерневшее месиво. Кто-то дернул ее за край свитера, заставляя посмотреть вниз. Это был Джереми.

— Я могу помочь, — сказал он, указывая на свертки, которые она все еще держала.

— О… хорошо. А давай я подержу пока твоего мистера Попрыгунчика? Он может посидеть в моей сумке.

Некоторое время Джереми испытующе смотрел на нее. Мистер Попрыгунчик был очень важным кроликом, и его нельзя доверять кому попало. Шеннон наклонилась и посмотрела в глаза мальчику. Что-то в этих не по-детски серьезных глазах напоминало ей о собственных чувствах, когда она еще ребенком потеряла отца.

— Я обещаю очень хорошо о нем позаботиться, — добавила Шеннон, улыбаясь.

Наконец Джереми согласно кивнул и обменял мистера Попрыгунчика на два свертка. Кролика усадили в сумку Шеннон так, что он находился в поле зрения своего заботливого хозяина. Только после того, как обмен был завершен, она заметила ошеломленное выражение на лице Алекса.

— Что-то не так?

— Не знаю, как вам это удалось, — покачал он головой. — Я не могу разлучить их с тех пор, как умерла жена. Разве что в ванную он ходит без кролика: говорит, что мистер Попрыгунчик боится воды. У вас, должно быть, талант общаться с детьми.

— Ммм… я люблю детей, — выговорила она неуверенно.

Шеннон не лгала. Когда-нибудь ей тоже хотелось бы заиметь своего. А пока самыми любимыми созданиями в этом мире были для нее три племянницы и один племянник.

Алекс пристально смотрел на сына, который в это время подошел к рождественской елке, стоявшей в углу зала. В глазах мужчины было столько тоски, что у Шеннон сжалось сердце. Он потерял жену и пытался вырастить ребенка один. А в Рождество такую потерю ощущаешь еще сильнее. Шеннон прекрасно помнила, что это такое.

— Это время года, наверное, самое тяжелое, — сказала она мягко.

— Его мать делала все таким особенным на Рождество, — пробормотал Алекс, его взгляд был все еще сосредоточен на сыне. — Она любила печь и заниматься всякими поделками с сыном. В общем, устраивать все как надо. Очень трудно возместить то, что он потерял…

Шеннон еще раз напомнила себе об осторожности. Она не может связывать себя с мужчиной, убитым горем из-за смерти жены. Иначе ее сердце снова разобьется. Но как насчет Джереми? Он ведь расположен к ней, и это что-то значит. Разве нет?

— Почему этот кролик так важен для Джереми?

— Не знаю. — Алекс криво ей улыбнулся. — Может, вы сумеете это понять.

Боль, казалось, сидела внутри Джереми, и это было неправильно: ребенок не должен переживать так сильно.

— Мне жаль, что у вас такие обстоятельства… — тихо сказала она. — Если я могу что-то сделать, дайте мне знать.

У нее чуть не сорвалось с языка предложение посидеть с ребенком, пока продолжается отпуск.

— Спасибо, мисс О'Рурк. Очень мило с вашей стороны, — сказал Алекс официальным тоном, показывавшим, что у него нет ни малейшего намерения, просить ее о чем-либо.

Она вздернула голову.

— Пожалуйста, зовите меня Шеннон. Никто не зовет меня мисс О'Рурк, если только не хочет досадить. Даже журналисты не так официальны во время пресс-конференции.

— Вы часто общаетесь с журналистами?

Шеннон пожала плечами.

— Это часть моей работы. Я директор службы по связям с общественностью компании «О'Рурк энтерпрайзиз».

— А, конечно, вы одна из О'Рурков…

Шеннон наморщила нос.

Да, она одна из О'Рурков. Ее старший брат был талантливым бизнесменом, который зарабатывал бешеные деньги. В прессе о нем писали больше, чем о многих кинозвездах, так что их фамилия была довольно известна в Сиэтле и округе.

— Простите, — пробормотал Алекс, вяло усмехнувшись. — Вы, наверное, устаете от того, что люди говорят вам подобные вещи.

— Время от времени, — созналась она.

Он откашлялся и указал жестом на очередь, которая отодвинулась от них. Шеннон прошла вперед. Джереми уже вернулся к ним, отойдя от елки. Какой он все-таки маленький… Интересно, помнит ли он свою мать? Мучает ли его чувство одиночества? Ребенку трудно понять, что его папочка или мамочка не хотели умирать. Дети вообще не очень хорошо понимают, что такое смерть.

Как и некоторые взрослые, размышляла Шеннон печально. Ей тоже временами слышался голос отца, и она оборачивалась, почти ожидая увидеть его рядом…Она вздохнула и посмотрела на Алекса.